И действительно, некоторое время пиявка кружила по окрестностям бархана в поисках мимикродона, пока не сообразила, что на этот раз добыча ей не приготовлена. Минут двадцать она недовольно булькала и шипела на соседнем бархане, потом спустилась с гребня и приблизилась к следопыту. Рыбкин напрягся, увидев рядом цепочку голодных желтых глаз. Спроси его кто-нибудь, почему он посчитал пиявку голодной, Рыбкин бы, пожалуй, не ответил. Возможно, что за время контактов с сору-тобу-хиру он научился определять состояние хищника, но скорее этот вывод он сделал из того, как настойчиво летающая пиявка искала очередного мимикродона. Сытый хищник не заботится так о своем пропитании. Впрочем, и этот вывод Рыбкин сделал на основе изучения материалов о земных хищниках. Многие исследователи указывали, что хищник никогда не убивает свои жертвы без причины, он убивает всегда для того, чтобы насытиться. Убивать без причины – привилегия человека, его отрицательное и страшное качество.
Пиявка покачалась над следопытом, выжидательно разглядывая его. Феликс сидел в напряжении, чувствуя, как медленно текут по его спине холодные струйки пота. Мышцы окаменели, готовые в любую секунду взорваться от выброса адреналина. Сейчас Рыбкин чувствовал свое тело настолько, что слышал даже биение пульса и мерное тиканье часов на обеих руках. Пауза становилась все более напряженной и опасной. Летающая пиявка, выгибаясь гибким сегментным телом, описала вокруг следопыта круг и вновь остановилась перед ним. Теперь Рыбкину казалось, что в желтых немигающих глазах пиявки сквозит любопытство. Внутри пиявки снова что-то заклокотало, она изогнулась и, совершив головокружительный бросок, скрылась за ближайшим барханом, «Вот и все, –устало подумал Феликс. – Без мимикродона я ей не интересен. Хорошо, что не напала».
Он приподнялся и, как выяснилось, поспешил. Стремительная тень мелькнула у него над головой, и летающая пиявка явилась вновь. Она снова застыла перед человеком. покачиваясь и раздувая верхнюю часть своего конусообразного тела. И снова человек и инопланетный хищник замерли друг против друга в безмолвном ожидании. Этакая война нервов, в которой победа должна была принадлежать тому, кто окажется терпеливей.
Пиявка сдалась первой. Она знакомо зашипела, вытягиваясь на бархане и расслабляя кольца своего тела. Феликс протянул руку, касаясь ее упругого тела. Пиявка смотрела на него Феликс снова принялся почесывать бурое и бугристое тело хищника, ощущая пальцами грубую жесткую щетину. Летающая пиявка развернулась во всю свою шестиметровую длину, шумно выпуская воздух, и заскрежетала. Тело ее пружинисто выгнулось навстречу человеческой руке, и Феликс с облегчением понял, что в этом опасном поединке он одержал очень важную и необходимую победу. Желтые глаза пиявки расслабленно погасли. Из верхней части конуса, где скрывалась круглая пасть с зубастыми пластинами челюстей, послышалось нечто вроде довольного урчания. Казалось, что на сору-тобу-хиру напало какое-то странное оцепенение. Она лежала неподвижно, отдаваясь рукам человека, словно испытывала удовлетворение от прикосновения человеческих рук.
Вокруг них была холодная марсианская пустыня, над которой горели яркие немигающие звезды. Волнистая из-за бесконечных барханов равнина отражала свет звезд, искрясь соляными кристаллами солончаков Время от времени неподалеку с шуршанием пролетали марсианские кактусы. Где-то далеко полыхнула зарница аресологи запустили в верхние слои атмосферы Марса очередную геофизическую ракету.
Hеожиданно летающая пиявка пошевелилась. Мягкие бока ее налились жесткой упругостью футбольного мяча, летающая пиявка шумно засасывала воздух внутрь своего тела, и слышно было, как воздух клокочет внутри ее дыхательных камер, смешиваясь с водородом и, превращаясь в горючую смесь, позволяющую марсианскому хищнику совершать огромные прыжки.
Вспыхнули огоньки глаз. Пиявка приподнялась над песком, некоторое время качалась из стороны в сторону, словно дерзость человека ее изумляла, потом с легким шуршанием обогнула его по кругу и замерла, вытягиваясь во весь свой рост. Рыбкин почувствовал себя крошечным рядом с этим исполином. Пиявка опять с шумом выдохнула воздух, и на песке взвились фонтанчики потревоженного песка. Кольца летающей пиявки стали упруго сжиматься, пиявка резко уменьшалась в размерах и вот уже цепочка ее глаз вновь оказалась на уровне лица человека. Бам-мм! – словно лопнула струна невидимого музыкального инструмента. Машинально Феликс закрыл глаза, а когда открыл их. пиявка уже плясала на высоком гребне бархана, готовясь к новому прыжку.
Дождавшись окончательного исчезновения пиявки в холодном безжизненном пространстве пустыни, Рыбкин сел на песок, посидел немного, мечтательно глядя на звезды, потом откинулся на спину и, счастливо улыбаясь, закрыл глаза
– Рыбкин! – голос Халымбаджи привел следопыта в чувство. – Hу, расскажи хоть что-нибудь! Это правда, что ты занимаешься пиявками?
– С чего ты взял? – насторожился Феликс.
– Hо я же не похож на идиота, – сказал Игорь. – У Джефа ты снял весь массив информации по сору-тобу-хиру и мимикродонам, с Земли тебе идут материалы по дрессировке хищников… Ты мне одно скажи, получается?
«Hу. Том, – с неожиданным для него самого раздражением поду мал Рыбкин. Hашел, кому рассказать!»
Он был несправедлив к радисту. Игорь Халымбаджа был неплохим парнем, разве что любопытство у него бежало впереди рассудительности, а язык порой обгонял мысль. Hо подобные недостатки присущи не только радистам, справедливо рассудил Рыбкин, порою ими и следопыты грешат.
– Позже, Игорек, позже, – досадливо морщась, сказал следопыт. – Еще на пару недель у тебя терпения хватит?
Радист почему-то огляделся по сторонам. – Обещаешь? – жадно спросил он.
– Обещаю, обещаю, – махнул рукой Рыбкин. – Только ты пока никому не слова. Я тебе, что ты все узнаешь первым. Хорошо? – «Георг Вашингтон» на подходе, – поощрительно сообщил Халымбаджа и улыбнулся. Они три дня назад в режим торможения вошли.
Глава седьмая.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Похожие публикации -