— Да. Ты не можешь знать. По крайней мере — не должен знать. Но слово ты выбрал точное. С делом Камила знакомился? — Я имею ввиду новые для тебя материалы? —
Я отрицательно покачал головой. Камил в Комконе-2 был притчей во языцах. Но объем закрытых материалов о нем меня поразил. Год разбираться.
— Я только оценил их объем — c легким вызовом сказал я. — С чего начинать? —
Ни фильм, ни материалы о Камиле тебе в ближайшее время не помогут. Это — концептуальный уровень. И ты этими концепциями будешь заниматься ближайшие сто лет. Но не сейчас. Просто ты нашел правильное слово и я проверял, что это — ассоциация или интуиция.
— Ничего не понимаю — подумал я — «сто лет заниматься?!» (я еще не знал о грядущем Бессмертии. Хотя и понял уже, что многие из наших последних больших неприятностей связаны с какими-то грандиозными успехами именно этого сорта.)
— Правильное слово? «Эмоциональная?» — продолжил я размышления, пока Экселенц молчал.
— Когда наладишь оперативку — начнешь с модели Камила — Рудковски — сказал Экселенц.
Вот тут я удивился по-настоящему. Конечно, я знал что существуют секретные концепции и секретные модели. Те, с которыми мне довелось познакомится по долгу службы, вызвали у меня более чем достаточное отвращение и поэтому я на существование закрытой от меня информации не обижался. И отнюдь не жаждал ею овладеть. Я и сам пару раз сподобился стать соавтором закрытых концепций. Но концепция Камила-Рудковски?! Я думал, что никто, кроме Склярова, пока еще не удостоился хотя бы временно встать на одну доску с Камиллом. Последним из Чертовой Дюжины. Человеком-машиной. Камилл как-то уронил фразу — Скляров работал год и эту фразу понял. Написал статью, в которой ввел несколько новых терминов и обозначений. Его не поняли, но на одно из обсуждений появился Камилл, посмотрел на значки и термины и покивал головой — «Вам удалось придумать обозначения. Так работает коллективный мозг» — сказал он одну из своих наименее загадочных фраз и незаметно исчез.
Знаменитая история. Фольклор физиков. А что и в каких словах Камила понял наш Экселенц? И кивал ли Камил головой? Одно из обозначений я кажется уже знаю. «Эмоционал». Раньше я просто думал, что это — одно из словечек Экселенца. А за ним, оказывается, стоит модель Камила-Рудковски.
Меня осенило и я сказал: — логики и эмоционалы.-
Экселенц даже лицом просветлел. — Растешь, Максим — сказал он. И я понял, что стал его наследником и что в ближайшее время мне придется узнать море важной и неприятной информации. Я вздохнул и покорно наклонил голову.
— Но это все — концепции — продолжил Экселенц — Ты будешь ими заниматься сто лет. Или двести лет. Или еще дольше — и он внимательно посмотрел на меня. — И я понял, что это уже — не «очередные успехи в увеличении продолжительности жизни». Это — успех полный и окончательный.
Кажется, я тогда побледнел и вспотел. Будто заглянул в бездну.
— Бессмертие — сказал я. — Но ведь тогда — и я жестом попытался изобразить, что на мой взгляд может начаться на Земном шаре и в Галактике при внезапном переходе к бессмертию. Я был комконовец до мозга костей и в любой радостной вести прежде всего искал подвохи.
Молодец — сказал Экселенц — ты все больше напоминаешь мне Антона. —
Сравнение было лестное. Хотя я тогда еще не знал, что Антон Долгих, он же дон Румата, был фактическим основателем Комкона-2.
— Но это все — драма духа — продолжил Экселенц. — Это надолго. Сейчас ты узнаешь историю попроще. Что же произошло тогда на Радуге. —
Экселенц в отставке ничем не отличался от Экселенца на работе. Уж он-то умел быть выше обстоятельств. Но одно отличие было. В старые времена он вызывал своего подчиненного М.Каммерера, и сообщал, как и где я могу получить необходимую информацию. Сейчас же он звонил и сообщал информацию или просил «зайти, когда будет время» — последнее означало «зайти, находясь в хорошей форме, потому что я выдам тебе море хорошо препарированной информации». Время работающего сотрудника дороже времени сотрудника в отставке, считал Экселенц.
Он щелкнул дистанционным пультом. На экране появилась степь и широкая пока еще полоса неба между двумя черными, надвигающимися стенами.
— Они снимали даже тогда — сказал Экселенц. Этот момент — 44 минуты до катастрофы. Записи они в последний момент вывели на орбиту метеорологической ракетой. —
В микрофоне слышались какие-то крики, чей-то далекий, но перекрывающий остальные звуки голос, кричал что-то вроде «каппа-уравнение» и «кумулятивный эффект». Камера продолжала деловито снимать людей и неотвратимо приближающуюся волну.
— Это, как ты понимаешь, снимали физики. — остановил изображение Экселенц. — А кричит Скляров. Но они так и будут снимать, потом будут запускать ракету и уж на что, на что, а на голос Склярова они не отреагировали. Не авторитетен был Скляров. —
Затем на экране появились лица. Красивые, одухотворенные лица. «На миру и смерть красна» — вспомнил я. На Саракше умирали с другими лицами. Вот разве что Орди … Да, Орди.
— А это снимали лирики. Один из аутсайдеров. Вот они-то схватились за соломинку и Склярову поверили. А физики не верили до тех пор, пока не появились Камил и Горбовский. Хотя любой из них мог догадаться еще раньше Склярова. —
На экране метались люди, возвышался похожий на античного героя Скляров и гремел его голос. Очень убедительный голос. Но явно не его голос. Этот человек первый раз в жизни говорит таким голосом.
А ведь и я бы не поверил, не доверяю я таким — слишком молодой, слишком красивый и убедительный, и во главе толпы — внезапно понял я. Хотя — соломинка.
— Ну что, Максим? Поверил бы? — раздался смешок Экселенца. Я покрутил головой. — То-то же. Вот он тебе — наш жизненный опыт. Он снова что-то переключил, экран потух и раздался голос Горбовского.
Самостоятельное изготовление дивана своими руками . Права наследника: отказ от наследства
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Похожие публикации -