— Сто восемьдесят лет назад назад на Саракше пропал мобильный излучатель. — раздался голос в эфире. Экселенц тоже оценил реакции членов группы как нормальные. — Меры были приняты, но дело все еще не закрыто.
— Наверное, здесь тоже есть аппаратная — сказал я.
— Только в этот раз обойдись без взрывов — проворчал Экселенц — И, кстати, кого вы там порубили на картинах? —
— Классики мирового киноискусства в роли Валаров. Работы Торреса — мне ужасно хотелось поднять шлем и плюнуть на работы классика. Я уже начинал догадываться, что именно здесь произошло.
— Будет нам на орехи за уничтожение культурных ценностей. — сказал Экселенц. Если кто не знает, для большинства Мирового Совета Эстерфилд и Торрес значит много больше, чем Скляров и Ламондуа. Не для всех, понятно.
—— // ——
На этом наша первая десантная операция была прекращена. Мы даже не стали искать аппаратную, которая, чем черт не шутит, могла быть связана с внутренним пространством Сферы или вообще как-то защищена или заминирована.
Первой нашей заботой была проверка психики участников десантаи и консультация с Землей. Дело о пропавшем излучателе, как потенциально опасное для Земли, имело большую важность чем поиск любой когда-либо пропадавшей экспедиции.
Проверка, слава богу, ничего опасного не выявила. Вечером (мы уже жили по Валинорскому времени) сотрудники Комкона-2 собрались на закрытое совещание. Остальные члены экспедиции, безусловно, тоже совещались. Хотя все они были уже предупреждены: дело, по всей видимости, более чем деликатное., связанное с репутацией очень знаменитых людей, и, по предварительным оценкам, попадающее под статью о тайне личности. А потому Информацию разрешается передавать только о событиях, происшедших до обнаружения первого убитого человека. (В те годы рекомендовался именно такой подход для случаев, когда человек убивал человека).
Получается, что Эстерфельд баловался с излучателем и сошел с ума — сказал Экселенц. Мы мрачно кивнули.
— Максим, тебе не показалось, что актеры в его фильмах играют под действием излучателя? —
Надо пересмотреть — сказал я. — Мне то он в половине фильмов кажется ненормальным. — Шесть живых лиц и видеокамеры Экселенца с интересом обратились в мою сторону. Живое лицо Экселенца тоже смотрело на меня. Я так и не понял, кто же управляет его мимикой — он сам, его программно-аппаратное окружение или он и эмулирующая рефлексы техника делали это вместе? Я даже сбился — до сих пор Экселенц был гораздо безразличнее к происходящему и был для меня изображением на экране. Как будто бы я беседовал по видеосвязи. Здесь же он двигался.
— Давай, начинай — сказал Экселенц.
И мне пришлось начать рассказ о том, почему величайший режиссер казался мне ненормальным. Я, конечно, подставился. Некий средней руки прогрессор, имеющий обыкновение влипать в довольно знаменитые, но весьма сомнительные истории, называет одного из самых знаменитых людей позапрошлого столетия ненормальным. Более того, если говорить честно, я считал в той или иной степени ненормальными очень, очень значительную часть деятелей киноискусства. Такие мнения лучше держать при себе, а не высказывать людям, с детства привыкшим этим произведениям.
Я вспомнил, с чего начались мои антихудожественные настроения. Дело было на каком-то незначительном симпозиуме в Ленинграде, вечером мы, весьма разнообразной компанией, сидели в кафе и пили столь же разнообразные напитки. По стерео крутили новейший русский фильм, только что признанный лучшим фильмом года. Ни слова ни понимавший по-русски довольно известный английский эмбриомеханик Стивен секунд десять смотрел на экран, потом произнес:
— The life that does’nt exist — (Жизнь, которой не существует). В предшествовавшие этому незначительному случаю годы я не имел возможности смотреть фильмы. В последующие же годы я, по роду моей деятельности, наоборот, должен был быть в курсе новейших веяний общественной жизни. И мое второе (первое было в юности) знакомство с земным искусством проходило под знаком этой фразы — The life that does’nt exist.
Ну? — эказал Экселенц.
Я вздохнул и высказад примерно следующее:
«Разумная планета». Ключевая сцена. Ученый, последний оставшийся в живых на дрейфующем корабле. Сидит на фоне звезд, жгет костры из книг и думает. А костер бодренько так горит — и все это в состоянии невесомости.
«Последнее море» — После ядерной катастрофы на Земле вымирает жизнь и остается только одно море, незараженное радиоактивностью. Романтический берег, сохнущие от радиации пальмы, влюбленная парочка. И подчеркнутый реализм съемок, последние ученые производят последние расчеты. Ни режиссеру ни сценаристу нет никакого дела до фактов, которые можно узнать из справочников. Например, что люди на несколько порядков чувствительнее к радиации чем низшие животные и растения. В фильме — наборот. Или что доля урана в океанской воде порядка ( **** 10 в минус шестой). Грамм в кубометре, 1000 тонн в кубическом километре. Ну и еще порядков на шесть-семь больше в море среднего размера. А у
него — разбило транспорт с тысячей тонн урана — и мировая катастрофа.
«Час кентавра». Высадились разведчики на обитаемой планете феодального периода и пошли на экскурсию. Тут на них напали. Надо же случиться такой неожиданности в феодальное!. Они могли бы пугнуть напавших из лучевых ружей и прочей супертехники — но не могут, потому что гуманисты. Включили некую силовую завесу и ждут подмогу. А туземцы кидают и кидают себе камни в эту силовую завесу, Подмоги нет, аккумуляторы разряжаются, силовое поле тает. Тогда доблестные разведчики включают генераторы инфразвука и погибают под обвалившимися стенами вместе со всеми напавшими туземцами. Очень красивое и героическое решение! Они, значит, гордые и гуманные и могут или никого пальцем не трогать или уничтожить и себя и всех остальных.
— У Вас, Максим, более-менее убедителен только последний пример — сказал Вандерхузе. Остальное, извините, для кинематографа и театра совершенно типично.
— Вот именно — пробурчал Экселенц, непонятно кого из нас поддерживая.
— Но я согласен с Вами, что, в большинстве фильмов, можно было бы, не затрагивая фабулу, остаться в рамках известных законов физики. — В мирной обстановке Вандерхузе всегда был несколько велеречив.
Выкройка кресла мяча . Схема права наследования в разных ситуациях
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Похожие публикации -