Михаил УСПЕНСКИЙ

                       ЗМЕИНОЕ МОЛОКО


                         ОТ АВТОРА

     Имена братьев  Стругацких  я  услышал  давным-давно   -
страшно сказать,  в 1957 году. По радио анонсировали "Страну
багровых туч",  и книжку я, разумеется, добыл. Ну, тут все и
началось.  Из  отцовской  электробритвы  я смастрячил модель
вездехода "Мальчик",  приделав с боков пару гаечных ключей и
гусеницы  от  игрушечного трактора.  В дальнейшем творчество
Стругацких я использовал с менее пагубными последствиями, то
есть сам стал сочинять всякие межпланетные похождения.  Каж-
дая новая книга или публикация Стругацких становились  собы-
тием, и я до сих пор прекрасно помню, где и при каких обсто-
ятельствах приобрел ту или иную книгу - где приобрел,  а где
и замылил.
     Думаю, излишне говорить о роли,  которую сыграли братья
Стругацкие в моей литературной судьбе. Но подражать не хоте-
лось,  поэтому пришлось с большим трудом искать  собственный
стиль. Но благодаря именно им я понял, что такое стиль вооб-
ще.
     А сколько  других  авторов  открыл я для себя благодаря
им! Если в тексте попадалась цитата, нужно было всенепремен-
но  выяснить,  откуда  именно  она взялась.  Только писателя
Строгова я нигде не нашел, но сильно подозреваю, что Аркадий
и  Борис  Натановичи  зашифровали  таким  образом советского
классика Георгия Мокеевича Маркова,  у которого, как извест-
но, есть роман "Строговы".
     И первые претензии к Советской власти у  меня  возникли
именно  из-за  того,  что она прекратила одно время печатать
Стругацких. Более существенные претензии появились позже.
     Поэтому я  охотно принял предложение участвовать в дан-
ном сборнике. Сначала собирался написать третью часть к "По-
недельнику"  и "Сказке",  но потом подумал,  что это было бы
слишком легко и очевидно,  вот и выбрал "Парня из  преиспод-
ней",  где, казалось бы, уже все точки расставлены. И попро-
бовал поставить этого парня с ног на голову...


                   Жаба хитра,
                   Но маленький хрущ с винтом
                   Много хитрей ее.
                                Барон Хираока


                             1

     ...И поднимаю  я несчастную свою башку,  и гляжу,  куда
этот старый хрыч в стеклах показывает,  а там - отцы-драконы
-  висит  на  рояльной  струне Бойцовый Кот в полном боевом.
Язык почти до пояса вывалился,  а глаза уже шипучие мухи по-
выели.
     Знать я его,  конечно, не знал, лычки-то первого курса.
Когда  его  к нам в Школу взяли,  я уже вовсю геройствовал в
устье Арихады. Но чтобы здесь, в столице, кто-то на Кота ос-
мелился руку поднять...
     - Сами видите,  молодой человек - гражданское население
озверело,  ловит  солдат  и  устраивает самосуд.  Так что вы
вместо мундирчика наденьте что-нибудь другое,  или  хотя  бы
этот халат сверху накиньте...
     - Ну уж нет, господин военврач, - говорю. - Форму с ме-
ня только с мертвого снимут. Гуманисты хреновы, демократы...
Правительство национального доверия... Котенка удавили и ра-
дуются...
     - Давайте ящики разгружать, - суетится мой доктор.
     - Сейчас,  господин военврач. Не торопите меня, - гово-
рю, - а то я сильно торопиться начну, и беда получится...
     Шоферюга это  дело  услышал,  лезет из кабины,  а с ним
драться все одно что с рядовым  Драмбой,  будь  ты  Бойцовый
Кот,  будь  ты сам дракон Гугу.  У него ряшка шире колесного
колпака.
     - Обождите, - говорю. - Люди вы или не люди?
     Достаю нож,  подпрыгиваю, одной рукой цепляюсь за козы-
рек перед входом,  другой перерезаю струну и успеваю подхва-
тить удавленного Котенка. Нож ему при этом еще в бок вошел -
прости, брат-храбрец, тебе нынче без разницы.
     Отнес его на клумбу.  Тяжелый он был, как все мертвяки.
Но я там,  у Корнея,  здорово поправился. Наверное, у самого
герцогского сыночка на столе такого не  бывало,  что  я  там
ел... Только к чему это при покойнике вспоминать?
     Таскали мы эти ящики,  таскали - потом выхожу я на гос-
питальное  крыльцо  с лопатой,  чтобы бедолагу этого зарыть.
Божедомов, поди, теперь днем с огнем не сыщешь.
     Земля мягкая. Да сколько я ее, земли этой, за войну пе-
рекидал! Наверное, куча получилась бы выше госпиталя.
     Был я уже в этом госпитале. Меня там от дистрофии поль-
зовали,  а дистрофия, доложу я вам, это такая штука: пойдешь
в сортир, а тебя отдача от струи на стенку швыряет.
     Темнеет. Скоро звезды появятся.  Солнце  земное,  поди,
тоже  выпялится,  только  мне его не различить среди прочих.
Вот наше солнце я с Земли видел,  Корней  показывал.  Звезда
как звезда, не подумаешь, что родная...
     Эх, звезда  моя  родная,  столица  дорогая,  Айда-Алай,
Сердце Алая...  Что же с тобой сделали!  В бухте танкеры го-
рят,  Холм Павших Ангелов,  кажется,  до основания снарядами
снесли, Брагговка наша лихая, разбойная, тоже в огне, а гер-
цогский дворец... Лучше не видеть сейчас его тому, кто рань-
ше видел...
     И, главное,  кто все это натворил? Свои и натворили. Да
возьми столицу крысоеды - и то, наверное, такого не было бы.
Крысоеды здания и барахло берегут по причине жадности  своей
и лени, и если уж куда войдут, то назад ни за что не выйдут,
так и останутся жить. Командир-крысоед скорее роту зря поло-
жит, чем хоть одно стеклышко разобьется. Да и чего ему людей
жалеть, коли крысоедихи зараз по десятку рожают с преступной
целью  создать  демографическое давление?  Правда-правда,  в
"Боевом листке" писали.  И не щелкопер какой-нибудь,  а  из-
вестный писатель Лягга,  тот самый, что эпопею "Алайские зо-
ри" создал в священном творческом экстазе,  живой останусь -
надо будет прочитать, очень, говорят, душевная книжка...
     Но недолго мне пришлось мечты мечтать -  подкатывает  к
госпиталю машина,  и не просто машина,  а спецвегикул службы
безопасности.  Она вроде бронехода, только маленькая. И даже
башенка на крыше вращается.
     Понятное дело.  Кто-то из госпитальной обслуги  во  имя
идей  мира и гуманизма звякнул и доложил,  что,  мол,  живой
Бойцовый Кот,  кровавый наймит кровавого герцога, прикинулся
санитаром,  страшась  сурового,  но  справедливого народного
гнева.
     Вылезают из  машины  двое.  Их у нас яйцерезами зовут -
сами понимаете,  за эффективные методы следствия. Вот за ни-
ми,  яйцерезами, никто не охотится, они всякой власти нужны,
а если это и не кадровые яйцерезы,  а их освобожденные подс-
ледственные - так еще хуже.  Шинели черные,  до каблуков,  а
вместо военных картузов - зеленые колпаки вроде тех, что ин-
сургенты во время Первого Алайского Восстания носили. Тради-
ции сохраняют, змеиное молоко!
     Один похож на соленую рыбу, которую только что из банки
вынули,  а второй - на рыбу же,  и тоже соленую,  но в банке
оставленную, отчего ей, костлявой, обидно.
     - Ступай сюда,  котяра, - кличет один. - Поговорить на-
до.
     - Никак нет,  господа,  - отвечаю.  - Прикомандирован к
госпиталю,  нахожусь в распоряжении боевого лекаря господина
Магга...
     Тут мой доктор,  словно бы услышав,  что о нем речь, из
госпиталя выходит.
     - В чем дело?  - спрашивает. Голос у него негромкий, но
убедительный.  Меня же вот убедил грузовик из грязи выталки-
вать. Правда, убедил-то больше шоферюга, но все же...
     - Эй,  дедуля,  - кличет второй яйцерез.  - Топай сюда,
руки из карманов вытащи...
     Змеиное молоко! У моего старичка звание, приравненное к
майорскому общевойсковому,  а эти, небось, не выше сержанта.
Но подходит старичок, и руки из карманов вынул.
     - Документы ваши попрошу,  - говорит врач.  И даже руку
протягивает.
     - Слышь, документы ему! - обрадовался яйцерез.
     А второй моего врача даже не ударил.  Он просто снял  с
него очки, уронил и раздавил сапогом.
     Ах ты ж,  тварина пучеглазая, думаю. Дедуля мой сто раз
под смертью ходил,  пока вакцину эту вез, чтобы ты, гаденыш,
от поноса не окочурился...
     В общем, лопата моя в руках словно напополам порвалась:
черенком одному в диафрагму,  а штыком -  второму  в  кадык.
Только  перестарался  я маленько - забыл,  как поправился на
корнеевых харчах.  Снес яйцерезу голову,  словно легендарный
Голубой Палач предателю-маркизу. Да и первый, надо полагать,
не жилец.
     Сзади шум какой-то слышу, грохот. Оглядываюсь - змеиное
молоко!  В спецмашине-то третий был,  водила.  Он уже, поди,
башенку на меня успел развернуть, а в башенке-то крупнокали-
берный пулемет-двадцатка, патроны у него величиной с мужской
причиндал островного дикаря в боевом состоянии,  и когда по-
падает такая штука в человека, мало хорошего от него остает-
ся...
     Только не выстрелит уже водила-яйцерез,  потому что ле-
жит  его спецвегикул на боку,  и ствол пулеметный только зря
асфальт ковыряет.  А из-за машины выходит любезный мой шофе-
рюга и руки от грязи отряхает.  Все-таки недаром в авточасти
берут этих ребят с южного побережья,  да иначе и нельзя: до-
роги у нас сами знаете какие, в основном пердячим паром пре-
одолевать приходится...
     Подбегает господин военврач:  как вы могли, как вы мог-
ли,  это бесчеловечно...  Молчи,  дедуля, говорю, потому что
водила там,  у себя внутри, сейчас по рации со своими связы-
вается,  и скоро будет здесь яйцерезов столько, сколько ты в
жизни микробов не видел в свой микроскоп.  А спецвегикул ма-
шина серьезная,  прочная, ее не всякая граната возьмет, да и
нет у нас никакой гранаты, разве что шоферюга твой разломает
яйцерезный экипаж голыми руками, как сват свадебный пирог.
     Шоферюга же  лучше  придумал  - заткнул выхлопную трубу
ветошью, а яйцерез с перепугу мотора не заглушил и скоренько
посинел весь.
     - Уходить надо, господин военврач, - говорю. - Наверня-
ка успел он своих вызвать.
     Он, конечно,  запротестовал - врачебный  долг,  Присяга
Здоровья Нации,  но шоферюга рявкнул: "Да что с ним разгова-
ривать, зараз-за!", сгреб своего непосредственного начальни-
ка в охапку,  побежал к своему грузовику и запихнул старичка
в кабину.
     Я тоже яйцерезов дожидаться не стал, пристроился треть-
им с краю,  чтобы господин военврач, чего доброго, не выско-
чил свой долг выполнять.  Шоферюга дал по газам,  и полетели
мы по выщербленному асфальту так,  что  любо-дорого.  Только
вот куда лететь-то, думаю, на всех дорогах блок-посты, нас и
останавливать никто не будет,  а влепят нам бронебойный сна-
ряд в бок, и все дела.
     - Рули,  - говорю,  - в Брагговку. Там сейчас все горит
синим пламенем,  но подвальчик какой ни на есть мы себе най-
дем.
     Фонари в  городе не горят - некогда господам гуманистам
такими мелочами заниматься,  надо господам гуманистам святую
месть творить, пацанов в военной форме отлавливать...
     А это у них поставлено на славу: вот уже и сирены завы-
ли  со всех концов,  вот уже и тревога объявлена.  На полном
ходу пролетаем площадь Оскорбленной  Невинности  -  там  нам
вслед кто-то стрелять начал,  но несерьезно, из полицейского
пистолета.  Вот уже и Зеленый Театр, но только не зеленый он
теперь, а черный, и тут бегству нашему приходит конец.
     - Горючка вышла, - говорит шоферюга. - Как мы до госпи-
таля-то дотянули - ума не приложу.
     - Нужно идти в городской  магистрат,  -  оклемался  наш
костоправ, - все объяснить, организовать вакцинацию...
     - Они вам,  господин военврач, организуют, - отвечаю. -
Они нас первым делом расстреляют, а вторым делом разбираться
начнут, кого расстреляли и за что. Оружие гражданским в руки
попало - страшное дело.
     - Наверное, вы правы, - приуныл мой дедуля.
     Вылезли мы из грузовика и огляделись.  До Брагговки еще
топать и топать. Развалин, чтобы отсидеться, поблизости нет,
потому что и домов никаких здесь не было - парковая зона. Но
деревья в основном зимой на растопку  пустили,  одни  пеньки
торчат.  Яйцерезы надо всем городом осветительные ракеты вы-
вешивают, будто такая уж я важная персона. Автомат мой само-
дельный водила еще когда в кусты выкинул. У господина военв-
рача по уставу должен быть личный десятизарядный  "фельдмар-
шал",  но, боюсь, кобура у господина военврача набита слаби-
тельным да рвотным.  Чтобы пациента,  значит,  с двух концов
несло.  Шоферюга, значит, будет яйцерезов по одному хватать,
а я их таблетками пичкать стану для  понижения  боевого  ду-
ха...
     И слышу я какой-то шум в  конце  бывшей  аллеи.  Только
собрался  я  врача с шоферюгой на землю положить и сам поло-
житься, а уже поздно. Подлетает к нам длиннющий черный "ура-
ган" - не иначе,  в герцогском гараже конфискованный. Сирена
не работает,  и фары не горят.  А я даже лопату свою смерто-
носную захватить не догадался.
     Ладно, думаю, если они сразу стрельбу не откроют, одно-
го-двух  я  с собой прихватить успею,  да и шоферюга дуриком
помирать не станет, не та порода...
     Отъезжают дверцы вбок.  Один человек сидит в "урагане".
Зато какой.  Я его раньше только на снимках  в  спецжурналах
видел. Одноглазый Лис сидит за рулем, начальник контрразвед-
ки Его Алайского Высочества.
     - Здорово, курсант, - говорит. - Как бы дождик нынче не
собрался...
     И после  этих  слов  сознание  мое покинул Бойцовый Кот
Гаг, лихой курсант, парень хороший, но глуповатый, и снова я
стал  самим собой - полковником контрразведки Гигоном,  нас-
ледным герцогом Алайским.

                             2

     Доклад у меня был подробный и обстоятельный.  Я  чертил
графики,  составлял списки,  рисовал схемы и карты. Время от
времени Одноглазый Лис включал во мне Гага и расспрашивал  о
том,  что  Бойцовый  Кот  видел  в доме Корнея Яшмаа,  с кем
встречался и каким разговорам  был  слушателем.  Снова  став
полковником Гигоном,  я слушал записи рассказов Гага и в ко-
торый раз удивлялся, что у нас с ним совершенно разные голо-
са.  Все-таки хороша эта система - двое в одном. Котяру, как
видно,  принимали за полного болвана (полным-то болваном  он
как  раз  не был),  и обсуждали при нем совершенно серьезные
вещи, смысл которых мог понять только полковник Гигон.
     Вот господин  Корней  открывает  Гагу глаза на скотскую
сущность правящей алайской династии,  вот он показывает  ему
донесения земных агентов... Многих из них мы уже засекли, но
еще парочка имен не помешает.  Брать нужно всех, всех до од-
ного.  Только их же и в Империи полным-полно, генерал, вот у
меня и на Империю список, но как мы их там-то будем искать?
     - Не беспокойтесь, ваше высочество, - сказал Одноглазый
Лис и закурил вонючую самокрутку. - По проблеме вторжения мы
давно и успешно сотрудничаем с имперской службой безопаснос-
ти. Вам я этого, простите, не сообщал.
     У меня перехватило горло.  В то время как два государс-
тва несколько лет яростно терзали друг друга,  их  разведки,
оказывается...  Да  еще  без моего ведома...  Я хотел тут же
вызвать расстрельную команду,  но  передумал.  И  неизвестно
еще,  кому подчиняется нынче расстрельная команда. Поэтому я
сказал только:
     - Хорошо, господин генерал. И давайте так: до коронации
я для вас никакое не высочество,  а полковник Гигон,  подчи-
ненный вам по службе. Так нам обоим будет легче.
     Действительно, стало легче. Мы перебрасывали друг другу
через стол листочки с именами и приводили их в систему.
     - Баругга, сержант военно-архивной службы, он же Семен-
ков Густав Адольфович...
     - Регистратор мэрии Гинга,  он же Михельсон Карл Ивано-
вич...
     - Госпожа Гион,  супруга коменданта дворца - ого! - она
же Ольга Сергеевна Кулько...  Ну,  эти у меня всегда под ру-
кой.
     - Полковник шифровальной службы Крэгг, он же Игорь Сте-
панович Шелдон...
     - Старший  наставник  школы  Стервятников Генуг,  он же
Виктор Жанович Пшездецкий...
     Много, много их было - тех, что именовали себя прогрес-
сорами. Нам с генералом подали чай с бисквитами, мы поглоща-
ли  пищу,  не видя ее,  и все раскладывали и раскладывали на
огромном генеральском столе проклятые карточки.  Все это бы-
ли,  судя  по  рассказам  Гага и редким моим встречам в доме
Корнея,  прекрасные,  превосходные люди,  искренне  желавшие
добра  несчастной Гиганде,  проделавшие для достижения этого
добра огромную работу,  часто грязную, часто кровавую, часто
неблагодарную и безмерно опасную - знай они, конечно, все до
конца. Жаль было их, но...
     Мне пришла вдруг в голову шальная, невозможная мысль.
     - Ваше превосходительство,  не располагает  ли  наше...
вернее, наши ведомства сведениями о людях с кожей совершенно
черного цвета?
     Одноглазый Лис посмотрел на меня с изумлением,  и даже,
кажется, нашлепка на пустой глазнице вытаращилась.
     - Черного? А почему не оранжевого? Впрочем...
     Он щелкнул пальцами, и откуда-то ниоткуда возник его не
имеющий ни лица, ни возраста референт. Генерал прошептал ему
что-то на ухо,  и,  не успели мы разложить очередной десяток
карточек, возник снова и доложил, что да, на главном острове
Архипелага Тюрю в племени  Бодрствующих  В  Ночи  занимается
отправлениями  языческого культа некий Ауэо по прозвищу Чер-
ный Ведун, и ведун этот, по сведениям этнографов, черен, как
совесть тирана.
     - Этнографы, надо же, - хмыкнул генерал. - Я думал, они
все в армии...
     - Послать туда кого-нибудь можно? - спросил я.
     - Не  забывайте,  полковник,  что мы в подполье.  Впро-
чем...  Да те же этнографы.  Они ведь у нас и о здоровье ту-
земцев пекутся,  да и не они даже,  а Его Алайское Высочест-
во...
     - Нельзя его там оставлять, - сказал я. - Хоть один ос-
танется,  такого натворит!  Особенно этот, Вольдемар Мбонга.
Он, генерал, знаете ли...
     - Пока не знаю,  - сказал Одноглазый Лис, заполняя кар-
точку. - Возьмем в общем порядке.
     Я вдруг представил себе, как Вольдемар Мбонга высажива-
ется с "призрака" где-нибудь у нас в Смердящих Ключах,  бре-
дет по проселочной дороге и спрашивает у встреченной  стару-
хи, как пройти в столицу. И слышит в ответ: столица-то неда-
лече,  да только я, сынок, сколько лет в Алайском герцогстве
живу, а негра ни разу не видела...
     Потом нам подавали обед или ужин - окон-то в подземель-
ях не бывает. И только тогда я решился задать свой вопрос.
     - Ваше превосходительство,  - сказал я. - Как погиб мой
отец?
     Одноглазый Лис вытер губы салфеткой, вздохнул и расска-
зал как. Он не опускал никаких подробностей, как и полагает-
ся разведчику.  Он рассказывал не сыну, он информировал сот-
рудника. Монотонным голосом, как по бумажке. Называя все ве-
щи своими именами либо медицинскими терминами. Рассказ полу-
чился долгим, как и агония герцога Алайского.
     Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мы никогда
не были особенно близки с отцом - он занимался охотой, поли-
тикой и войной, не одобрял моего беспорядочного чтения и за-
нятий  живописью,  запретил встречаться с молодой баронессой
Трэгг, а когда запрет был нарушен, запихал меня в разведшко-
лу и громовым своим голосом наказал Одноглазому в случае че-
го попросту меня расстрелять,  за что  господин  генерал  не
только  не понесет ответственности,  но даже получит поощре-
ние...  А ежели юный герцог будет находиться в  привилегиро-
ванных по отношению к остальным курсантам условиях, то расс-
трелян будет как раз сам господин генерал...
     - Так, - сказал я. - А мама?
     - Герцогиня выжила, - ответил генерал, и, клянусь, глаз
его увлажнился.  - Но вам лучше ее не видеть. Во всяком слу-
чае - пока.  Врач, которого вы притащили с собой - сущая на-
ходка...
     Вот, значит,  как. Господа прогрессоры, буде окажутся у
меня на собеседовании, станут, конечно, отрицать всякую свою
причастность к перевороту, либо заявят, они этого не хотели,
это народ, доведенный до отчаяния столетиями голода, эксплу-
атации и войны,  сам поднялся в порыве гнева и замучил своих
мучителей. А они только собирали здесь информацию... Змеиное
молоко,  да кому на Земле нужна информация о  Гиганде?  Кому
там так уж хочется знать об эпидемиях, штыковых атаках, спа-
ленных селах и разрушенных  городах?  Десятку  психов  вроде
Корнея? И лгут они, даже сами себе лгут, что не вмешиваются,
не могут они не вмешиваться,  натура у них  такая...  Ладно,
когда это...  как его... правительство национального доверия
(или народного единства?) будет вздернуто на площади Оскорб-
ленной Невинности,  мы объявим народу, что спустились на Ги-
ганду с неба,  как писалось в пестрых книжках, которые серь-
езные люди и за книжки-то не считали, спустились с неба хит-
рые и злые завоеватели с целью поработить вольный народ  Ги-
ганды, либо поедать наших младенцев, либо проводить над нами
бесчеловечные опыты, либо вывозить наши природные богатства,
либо...  ну да есть специалисты, придумают что-нибудь. Здесь
нужна большая ложь, ибо правда слишком ужасна.
     А мама всегда хотела видеть меня просвещенным государем
вроде прадеда моего,  герцога Иннга,  покровителем искусств,
она подсовывала мне старинные яркие альбомы,  часто водила в
дворцовую галерею и объясняла аллегорический  смысл  полотен
Урагга и гравюр Гринга,  летом мы обычно объезжали старинные
замки, и у каждого замка была своя история, своя легенда...
     - Полковник, ужин окончен, - напомнил Одноглазый Лис.
     Значит, это был ужин.  На мой вопрос, откуда здесь, под
землей, появились такие обширные и удобные залы, кто и когда
оборудовал здесь гаражи,  мастерские, госпитали, кто накопил
такое количество оружия и военной техники,  генерал ответил,
что начал всю эту затею его предшественник,  Черный Гром,  и
держал все втайне даже от правящего дома,  а потом тайну эту
передал преемнику.  "Приходилось и мне молчать,  мальчик,  -
говорил Одноглазый Лис.  - Боевая техника числится списанной
или погибшей в бою, оружие и припасы... Ну, признайся я, что
тут творится,  сейчас же угодил бы под трибунал. Все до пос-
леднего патрона - фронту, говорил герцог, до последней банки
тушенки..."
     И прав оказался старый хитрец,  потому что убежище  Его
Алайского  Величества  нынче было занято - правительство на-
родного доверия (или национального единства?) скрывалось там
сейчас то ли от народа,  то ли от нации в целом. Я с большим
удивлением узнал,  что в правительство это вошел заместитель
министра обороны,  старший мажордом дворца, младший конюший,
библиотекарь,  какой-то солдат и двое заклепщиков с Бронема-
шинного.  На кой дьявол там заклепщики, они ведь глухие, по-
думал я.  Впрочем, если учесть, что старшего мажордома зовут
Андрей  Яшмаа.  Андрей Корнеевич Яшмаа...  До него добраться
будет трудно. Но необходимо. До него - в первую очередь. Ви-
димо, придется его просто убить, сразу и внезапно, без нашей
медицинской комедии. Не поверит, да и не допустят к нему чу-
жого  врача наши же холуи...  Так,  ездил наш мажордом в от-
пуск?  Наверняка да.  А куда ездил?  Разумеется, на Землю. А
где жил на Земле?  Ну,  конечно же,  у Корнея Яшмаа. Мог его
Гаг там видеть?  То есть наоборот,  мог ли он  видеть  Гага?
Корней меня, то есть Гага, всем показывал.
     Видел, ответил Гаг Одноглазому Лису.  Видел,  ваше пре-
восходительство,  вот как вас сейчас. Он еще с папашей, гос-
подином Корнеем,  то есть,  пререкался.  Чего, говорит, мать
мучишь?  В семье у них нелады, а чего, спрашивается, делить,
когда на Земле всего навалом? С жиру бесятся, ваше...
     Лис брезгливо  заткнул Гага и стали мы думать,  как по-
добраться к Андрею Корнеевичу.
     - И все-таки он нам нужен живой,  - сказал Лис.  - Ведь
Яшмаа, как я понял, курирует именно Гиганду?
     - Будет он у нас, - сказал я. - Будет живой. Только по-
еду я сам.
     - Ваше высочество,  - сказал Лис.  - Вы не имеете права
рисковать...
     - Полковник Гигон, - сказал я. - На задание поедет пол-
ковник Гигон. А если дело сорвется, то и герцог Алайский ни-
кому не понадобится.

                             3

     Дорога в  столицу оказалась неожиданно длинной - тогда,
ночью, на черном "урагане" они доехали до убежища куда быст-
рее.  Дождь кончился еще заполночь, асфальт просох, и только
в неглубоких воронках поблескивала вода,  а что творилось  в
глубоких, то там и творилось.
     Выезд из убежища - герцог решил,  что оно с полным пра-
вом  носит  название "Нариангга",  что значит "лисья нора" -
был замаскирован по всем правилам военного искусства и  даже
сверх того. За рулем санитарной машины - старенькой, побитой
осколками,  сидел Гугу - так герцог прозвал  своего  шофера.
Гигон  то и дело взглядывал на его перевязанную голову и ух-
мылялся - уж больно дерзкой и невыполнимой была вся затея. В
фургоне санитарки сидели и лежали раненые,  числом десять, и
стоял в фургоне гнусный гангренозный запах, и бинты были все
в крови.
     - Не сунутся,  - сказал Гугу. Руки его были в белых ни-
тяных перчатках.  - Сейчас все заразы опасаются,  себя бере-
гут. Кому охота войну пройти, уцелеть, а потом дристать, по-
куда мозги из задницы не полезут... Извините, ваше высочест-
во.
     - Опять высочество? - рявкнул герцог. - Нас с твоим вы-
сочеством первый же патруль повяжет,  и сто раз прав  будет,
змеиное молоко! Угог меня зовут, санитар Угог, и сейчас не я
твой начальник, а ты мой!
     Он снова играл роль Бойцового Кота,  но на этот раз сам
- ведь кодовое слово было известно только Одноглазому,  а  с
тем мало ли что может случиться за это время? Все-таки чело-
век в возрасте,  битый, многажды раненый... Так что ж, потом
до  конца  жизни  в Бойцовых Котах ходить?  Да и недолго эту
роль играть, но играть уж придется на совесть...
     - Не  возьму в толк,  котяра,  - сказал Гугу,  выполняя
приказ герцога, - как мы эту войну проиграли.
     - Тебе виднее, - сказал герцог. - Меня здесь не было, я
по лазаретам валялся, по санаториям отдыхал.
     - Сводки,  главное дело, благоприятные, - продолжал шо-
фер. - Ну, сводкам-то у нас мало кто верит, но вот и ребята,
которых  с  передовой  к нам направляли,  тоже рассказывали,
что,  мол,  перешли в контрнаступление,  выбили крысоедов из
Красных Мельниц,  загнали в леса и там всех пожгли. Говорят,
генерала Дрыггу из штрафного лагеря освободили,  вот он  все
это и возглавил. И десантная бригада с Архипелага самовольно
прибыла - не хотим,  говорят, синежопых сторожить, когда от-
цы-матери в опасности.  Старый герцог собирался было каждого
десятого расстрелять за нарушение Устава,  но  потом  только
рукой  махнул  и приказал выдать по бутылке на рыло из своих
погребов.  На аэродроме тогда еще одна целая полоса  остава-
лась - вот они и полетели. Спустились крысоедам в тыл, разг-
ромили авиабазу,  еще чего-то там...  В общем, все ходят как
именинники,  мечтают  о вступлении в Каргон - и тут на тебе!
Говорит радиостанция военно-революционного комитета!  Динас-
тия низложена,  кровавый герцог... - он покосился на полков-
ника Гигона, - ну, в общем, низложена династия.
     - И все согласились? Я имею в виду там, на фронте?
     - Так у крысоедов-то то же самое получилось!  Они фронт
открыли,  а  идти в Каргон уже ни горючки нет,  ни машин,  а
главное - сил уже нет, воевать-то не за кого. Генерал Дрыггу
застрелился - я,  говорит, за какую-то другую страну воевал.
Ну,  а как врага не стало, тут старые счеты начались, начали
потихоньку офицерам грубить,  а потом и резать.  Тут еще го-
родские в войсках крутятся,  подначивают - повернуть оружие,
стало быть, против своих же угнетателей. Эх, если бы крысое-
ды не подвели, мы бы до сих пор победоносно воевали!
     - Нравится воевать, что ли? Ты же санитар.
     - Молчи, котяра! Знаешь, сколько я вашего брата на спи-
не перетаскал? Может, дивизию, может, больше.
     - Молчу,  - поспешно сказал герцог. - Откуда же городс-
кие взялись?
     - Городские-то?  То ли не знаешь - из города. Как это у
них называется... Союз борьбы какой-то. Кого-то с кем-то. Не
зря у нас в деревне городских все время бьют. Даже сборщиков
налогов все время били.  Налог платили,  а сборщиков били...
Им, которые к нам в деревню приезжали, начальство даже прип-
лачивало за риск... Про это особая сказка-легенда есть, буд-
то бы при вашем...  то есть молодого герцога прадеде это все
началось.  Сборщики вернутся в город - жалуются. Ну, пришлют
карателей, перепорют всю деревню, а на следующий год - та же
история.  Надоело это старому герцогу Инггу,  сам пожаловал.
Что вы,  сукины дети,  говорит,  моих слуг обижаете?  Я ведь
спалю ваши дома,  вот уж попляшете! И выходит к нему тогдаш-
ний староста и говорит так жалобно: "Ваше Алайское Высочест-
во,  ну не любим мы городских!". Тогда обнял его старый гер-
цог и говорит,  что, мол, алайским крестьянином крепка земля
наша,  бейте их сколько влезет,  только подати в срок плати-
те...
     - А с какой радости их слушать-то стали?  - спросил Ги-
гон,  пропустив мимо сознания всю эту в высшей степени зани-
мательную историю.
     - А кого больше слушать?  Небось из ваших-то  никто  не
приехал, - шофер осекся.
     - Некому было приезжать,  - сказал герцог.  -  Они  тут
власть делили.
     - Вот пакость, - сказал шофер. - Ты смотри - весь бетон
снесли,  как же мы поедем?  И когда успели, кому теперь бом-
бить?
     Действительно, впереди вместо пусть плохого, выбитого и
раскрошенного бетона,  тянулась полоса грязи, в которой уто-
нул даже гравий подушки.  На первых же метрах машина взреве-
ла, основательно, до ступицы, зарывшись в жидкую дорогу.
     Герцог покорно взялся за ручку дверцы, но Гугу взревел:
     - Сиди,  зараза, без тебя обойдемся, бери баранку - ве-
су-то в тебе против моего...
     И сам вылез и заорал:
     - Эй, покойнички, вылезай - в землю ложиться будем!
     Было слышно,  как в фургоне завозились легко- и тяжело-
раненые.  Кряхтя  и  стеная,  они с удивительной легкостью и
проворством вытолкнули грузовик,  начали  таскать  с  обочин
бревна,  камни, обломки бетона и подкладывать их под колеса.
Герцог только головой мотал да успевал выруливать,  куда на-
до.
     Солнце поднялось уже довольно высоко.  По  обе  стороны
дороги тянулся лес, и все верхушки у всех деревьев были сре-
заны на одной высоте, словно гигантская бритва просвистела в
воздухе. Герцог попробовал прикинуть, что же за боевые дейс-
твия тут велись - и не определил. Зато определил, что впере-
ди белеет какое-то строение.
     - Гугу,  - перекрывая рев мотора сказал он.  - Кажется,
блок-пост впереди...
     - Зараза,  - сказал шофер.  - Снова в одиночку  придет-
ся... Эй, покойнички, давайте-ка назад в гробик!
     Раненые охотно полезли в фургон,  отчего машина основа-
тельно осела.
     Так, под рев мотора и Гугу,  они кое-как  добрались  до
вагончика,  крашеного белым, и долго еще ждали, когда оттуда
соизволит выйти какое-нибудь начальство.
     - Они,  падлы,  дорогу и разорили - чтобы к ним на ско-
рости не подскочили да не перестреляли, - сказал Гугу. Бинты
на  его голове были густо заляпаны грязью,  да и перчатки на
руках уже не были белыми.
     - Ну и глупо,  - сказал герцог.  - Мы бы уже сто раз их
обошли и тепленькими взяли.
     - Стратег,  -  уважительно сказал Гугу.  - Прямо маршал
Нагон-Гиг.
     Из вагончика вальяжно, почесывая все места, вышел чело-
век в солдатской форме,  типичный дикобраз. Размерами дикоб-
раз не уступал шоферу,  но весь был какой-то рыхлый, белесый
и вроде даже бы заплесневелый. Плесенью от него и несло.
     - Бумаги давай! - потребовал он.
     - Зачем тебе бумаги?  Ты же неграмотный,  - сказал гер-
цог, но бумаги подал. Дикобраз сделал грамотное лицо и долго
изучал документ, шевеля губами.
     - Что в фургоне? Оружие? Наркотики? Бабы?
     - Бабы, бабы, - сказал герцог. - Иди потрахайся.
     Дикобраз обошел машину,  лязгнул дверцей фургона и вер-
нулся на удивление быстро.
     - Да вы с ума сошли! Вы же их не довезете! Лучше давай-
те их здесь пристрелим, чтобы не мучились...
     - Добрый какой, - сказал Гугу. - А разве у вас в столи-
це не знают, что доктор Магга придумал лекарство от всех бо-
лезней?
     - От всех? - не поверил дикобраз.
     - От всех, - подтвердил Гугу. - Кроме дурости твоей.
     - Змеиное молоко! А сам-то ты кто такой? Морду замотал,
чтобы беглого аристократа не узнали?
     Гугу заревел еще сильнее того,  как  ревел,  выталкивая
машину.  Он  ревел о том,  как трижды горел в бронеходе в то
время как господа дикобразы отсиживались в окопах,  о нравс-
твенном  облике господ дикобразов,  о некоторых особенностях
интимной жизни господ дикобразов, о поведении жен господ ди-
кобразов во время войны,  о благороднейшем происхождении де-
тей господ дикобразов, о том, как господа дикобразы...
     - Ой,  хорошо...  -  сказал  заслушавшийся дикобраз.  -
Штатскому человеку и не понять,  как хорошо. Да, аристократы
так не могут,  один генерал Дрыгга мог, за это они его и из-
вели, сволочи...
     В это время дверь вагончика снова распахнулась,  оттуда
показалась качающаяся фигура в черной шинели и зеленом  кол-
паке.
     - Ох,  яйцерез мой оклемался, - с испугом сказал дикоб-
раз.  - Ко мне яйцереза приставили для верности, вот я его и
пою всю дорогу, чтобы не донес... У вас выпить есть? Не себе
прошу, вам же лучше...
     Герцог с сожалением достал из бардачка фляжку и  протя-
нул дикобразу.
     - Есть, есть у них! - радостно заорал дикобраз в сторо-
ну вагончика. И добавил негромко: - Вы проезжайте быстрей от
греха,  а то он тут с похмелья у меня человек пять  расстре-
лял...
     Гугу не надо было долго уговаривать.
     - А чего мы его не убили-то? - с удивлением спросил он,
когда блок-пост остался позади.
     - Мы же не яйцерезы, - сказал герцог.
     - Яйцерезы, не яйцерезы, а только они у меня, когда по-
рядок наводить станем, эту дорожку будут языками вылизывать.
     - А ты веришь,  что станем порядок наводить?  - спросил
герцог.
     - Возил бы я тебя иначе, котяра! - ответил Гугу и сунул
в рот дорогую сигарету из личных запасов герцога Алайского.
     Скоро внизу,  в долине,  показалась и столица. Дым сте-
лился  над ней,  дым от многочисленных пожаров,  и не все из
них мог погасить дождь.  Серая ладонь дыма принакрыла разва-
лины герцогского дворца, громаду торгового центра, сгоревшие
сады, шестигранник министерства обороны, взорванный мост че-
рез Иди-Алай, исторический музей, построенный безумным архи-
тектором в виде древней усыпальницы, стадион боевых искусств
на триста тысяч зрителей,  старинный театр,  который по при-
вычке именовали Императорским, заводской район, откуда в ос-
новном и поднимались клубы дыма,  и страшно было даже предс-
тавить,  что может гореть, скажем, на фабрике синтетического
топлива, поскольку компоненты были сплошь токсичные - а надо
всем этим торчал из дымного покрывала согнутый гвоздь Радио-
башни.
     Они проехали последний рубеж обороны -  рубеж,  который
так  и не понадобился,  зато кому-то очень понадобилось при-
вести его в полную негодность.  Тут и там валялись сорванные
взрывом  боезапаса башни врытых в землю бронеходов,  колпаки
дотов, изготовленные из армированного бетона, были расколоты
ударами чудовищной силы,  словно вышел из моря пацифист рос-
том до неба и принялся приводить в  исполнение  свою  давнюю
мечту.
     Может, это и к лучшему,  подумал герцог, по крайней ме-
ре,  въезд  свободен,  если  только,  конечно,  наши далекие
друзья не привезли сюда что-нибудь  посерьезнее...  Хотя  не
должны бы, это против их принципов.
     На блок-постах их останавливали еще дважды, но в первый
раз Гугу снова провел словесную артподготовку,  и помогло, а
во второй раз  бородатый  яйцерез,  вполне  грамотный,  стал
очень  пристально  приглядываться к герцогу,  но тут один из
раненых в фургоне издал столь жалобный  предсмертный  вопль,
что проняло даже яйцереза.
     Они доехали до условленного места.  Гугу загнал  машину
во двор. Похоже, что жильцы покинули этот район, и понятно -
район был аристократический,  престижный. Все тут уже на де-
сять рядов разграбили, а чего утащить не смогли - расколоти-
ли.  Посреди двора стояла бывшая скульптура Морской Девы ра-
боты  самого  Тругга.  От  скульптуры остались одни ласты на
постаменте. Герцог бывал раньше в этом доме.
     Их встретил бывший капрал дворцовой стражи, немолодой и
небритый мужик с подбитым глазом.  Герцога он,  конечно, уз-
нал, несмотря на стриженую голову и грязно-зеленый халат са-
нитара,  но виду не подал,  потому что  виду  подавать  было
нельзя,  только  вздохнул глубоко и выкатил из-за угла мото-
цикл "Прыгунчик",  некогда принадлежавший  хозяйскому  сыну.
Герцог  и мотоцикл узнал.  Не новый,  но шикарный,  со всеми
хромированными причиндалами и очень мощный. Как раз на таких
сейчас и катались оборванцы.
     - Располагайтесь,  - сказал герцог шоферу, и тот выпус-
тил истосковавшуюся раненую братию из фургона.  Братия выст-
роилась в шеренгу по росту,  хотя рост у всех  был  примерно
один,  соответствующий  стандарту  личной  гвардии  герцогов
Алайских.  - Ждите меня до вечера.  Если не вернусь...  - он
подумал и продолжил:  - Значит, не вернусь. Тогда капрал вы-
водит вас из города по своему усмотрению.
     Он еще  раз осмотрел Гугу,  оценил свою работу.  Издали
сойдет.  Да и вблизи сойдет, ведь времени присматриваться не
будет. Не должно быть.
     По городу бродили какие-то самодельные патрули,  иногда
со страху стреляли по окнам,  в которых им чудились снайперы
старого режима. На Цветном кольце его остановил патруль нас-
тоящий - двое полицейских и яйцерез на спецмашине.
     - Угог,  - прочитал в герцоговом документе  яйцерез.  -
Это  где  ж такие имена дают - Угог?  В карательных отрядах,
наверное?
     - В школе младших лекарей, - спокойно ответил полковник
Гигон. - Тут же написано.
     - Ты погляди!  - всплеснул руками яйцерез. Он был, точ-
но, не кадровый, а сидел всю жизнь в какой-нибудь пивнухе да
ждал,  не  поставит  ли  добрый человек кружечку.  - Кого ни
возьми - то санитар,  то дворник,  то парикмахер. Только за-
щитников  кровавого  режима не сыщешь.  Поедем-ка в участок,
там разберемся...
     Видно было,  что полицейским,  как и дикобразу,  стыдно
водиться с подобным типом - полицейские не попали  на  фронт
по причине преклонных лет.
     - Вы же видите - это донесение от самого доктора  Магга
самому вице-премьеру,  - терпеливо объяснял герцог. - Рапорт
об эпидемической обстановке, господин... эээ...
     - Господ нынче нет!  - похвалился яйцерез. - Само слово
это отменено...
     - Как же друг к другу обращаться?  - не выдержал, спро-
сил герцог. Яйцерез глубоко задумался.
     - Ну,  не знаю,  - объявил он. - Будем, наверное, гово-
рить "мужчина", "женщина" и так далее... Как прикажут, так и
будем обращаться! - внезапно побагровел он. - Слезай с мото-
цикла, марш в машину!
     - Мужчина  Тигга,  - обратился к нему один из полицейс-
ких. - Ну-ка этих санитаров куда подальше. Мало ли чего он у
себя в больничке нахватался? Тут, на вольном воздухе, бацилл
обдувает, но в замкнутом пространстве кабины...
     Яйцерез внезапно  побледнел - то ли от ученых слов,  то
ли от чего другого.  Он зажал нос пальцами,  вернул  герцогу
документы,  стал  яростно плевать на ладони и как бы мыть их
слюнями. Усатый полицейский подмигнул герцогу и рявкнул:
     - Чего встал,  клистирная трубка? Пробку на дороге соз-
дать хочешь? Проезжай!
     Что характерно,  на  "клистирную трубку" его высочество
нисколько не обиделся.
     Жители в основном сидели по домам - у кого были дома, а
бродили по улицам,  кроме патрулей,  какие-то подозрительные
пьяные  компании  с узлами.  Иногда такая компания мчалась в
роскошном открытом автомобиле - патрули стреляли  вслед,  но
больше для острастки.  Да,  настоящих солдат здесь вешали, а
грабителям жилось привольно...
     Вот, мстительно думал герцог Гигон, получайте, чего хо-
тели.  Вы полагали,  что добрые алайцы,  скинув  ненавистный
гнет,  немедля  приступят  к  изучению  наук и изощрению ис-
кусств. Но куда же господин Яшмаа-младший смотрит? И вообще,
если  вы  прогрессоры - так прогрессируйте,  змеиное молоко!
Чего вы ждете? Пока мы все тут друг друга перегрызем или пе-
редохнем от заразы?
     Он промчался мимо Императорского театра - теперь в  нем
заседало  Народное  Собрание,  то  есть  вполне любительская
труппа. Краем глаза он успел заметить, что над венчающей те-
атр башенкой развевается флаг, оскорбляющий своей расцветкой
даже самый невзыскательный вкус.
     Да, подумал герцог,  хорошо,  что у них больше нет это-
го...  Сикорски. Тот бы наверняка выкурил Лиса из его норы и
взял в заместители. На пару они бы почистили столицу не хуже
ночных водометных машин.  Гигон вспомнил холодный взгляд  на
стереоснимке в доме Корнея и содрогнулся. И сразу же подумал
о Данге - как он там один, продержится ли, выполнит ли заду-
манное или придется блефовать?
     Если не  прилетит  Каммерер,  говорил  Данг,  если  мне
удастся отвлечь Каммерера на себя,  то план вполне выполним.
Выполним даже теперь, после переворота.
     Герцог проезжал  примерно  в  том же месте,  где всю их
компанию подобрал черный "ураган". За парковой зоной начина-
лась зона охраняемая,  бункер номер один, убежище для авгус-
тейшей семьи и ее окружения.
     Ему и в детстве не нравилось это место.

                             4

     На главной площади Арканара стоит памятник,  отлитый из
превосходной ируканской бронзы. Памятник изображает человека
в длиннополой одежде и с мудрым,  добрым,  всепонимающим ли-
цом.  Голова человека при этом располагается  отнюдь  не  на
плечах,  а держит он ее, как военную фуражку, на сгибе локтя
левой руки,  правой рукою  благословляя  прогуливающихся  по
площади горожан в ярких праздничных одеждах. Правой же ногой
мужчина попирает омерзительного уродца с двумя мечами в  ко-
ротких лапках и гипертрофированными гениталиями, что являет-
ся верным признаком нечистого.
     Изображает памятник  невинноубиенного Рэбу-мученика,  а
попираемый представляет собой проклятой памяти  дона  Румату
Эсторского,  чьи  преступления возмутили даже обитателей из-
рыгнувшей его преисподней,  каковые обитатели были вынуждены
утащить своего зарвавшегося собрата обратно во тьму. По тра-
диции в день свадьбы к памятнику приходят молодожены -  поп-
росить  у  святого  мученика побольше детишек и поплевать на
уродца.
     Стереофотография, изображавшая  площадь  с  памятником,
висела в кабинете председателя КОМКОН-1 Жан-Клода  Володарс-
кого  с  целью  напомнить  посещавшим кабинет Прогрессорам о
неблагодарности их работы. Сам Жан-Клод Володарский, размес-
тив свои сто двадцать килограммов в покойном кресле и распу-
шив усы,  был исполнен тихого, спокойного, но стойкого него-
дования.
     - Не кажется ли вам,  уважаемый друг Каммерер, что ваше
ведомство начинает брать на себя несвойственные ему функции?
     Максим глядел на экран сонными,  ничего не  понимающими
глазами.  Со времен Большого Откровения никаких чрезвычайных
происшествий практически не было,  а была такая уж лютая ру-
тина,  что  впору самим устраивать заговоры и разоблачать их
по мере возможности.  Максиму уже не раз случалось  засыпать
прямо за рабочим столом,  что вызывало к жизни среди младших
сотрудников массу шуток самого дурного пошиба.
     - Не кажется,  дорогой Жан-Клод, - сказал он наконец. -
Хотелось бы мне,  разнообразия ради, хоть немного пофункцио-
нировать, но увы...
     - Я уже обращался в центр БВИ, - сказал Жан-Клод. - Они
отсылают к вам, поскольку закрывать и секретить можете толь-
ко вы.
     - Ему же дана власть связывать и развязывать,  - мелан-
холично пробормотал Максим. - Ну что там у вас?
     - Как будто не знаете?  - усы Жан-Клода поднялись вверх
и по ним, кажется, даже побежали небольшие синие искры. - На
БВИ закрыт доступ к информации по Гиганде.  Ко всей информа-
ции - понимаете?
     - Понимаю, - сказал Максим, ничего не понимая.
     С первых дней появления самого  института  Прогрессоров
их деятельность всегда была на виду и под контролем.  Дети в
интернатах играли в рейд барона Пампы по  ируканским  тылам,
женщины  обсуждали очередные наряды прекрасной герцогини Со-
анской, мужчины толковали о том, как можно поразить прослав-
ленного фехтовальщика при Эсторском дворе,  дона Мао,  левым
мечом на четвертом выпаде. Прогрессорство было в моде. Потом
барон Пампа умер от старости в своем родовом замке Бау, гер-
цогиню Соанскую перестали спасать от полноты все портновские
ухищрения, а несравненного дона Мао без всяких выпадов заре-
зал в гнусном трактире какой-то удачливый  оборванец.  Прог-
рессорство стало таким же привычным делом, как выпас китовых
стад.
     Потом какому-то  умнику в Совете пришло в голову засек-
ретить Прогрессорство в принципе. На всякий случай. По край-
ней мере,  Каммерер, просматривая протоколы тех лет, никаких
серьезных резонов не  нашел,  но  врачи  и  учителя,  всегда
представленные  в  Совете  подавляющим большинством,  запрет
охотно наложили по причине своей  традиционной  консерватив-
ности.  В результате на Саракше явился совершенно непредска-
зуемый Мак Сим,  принялся активно сокрушать челюсти и  башни
противобаллистической  защиты.  А в Совете явился совершенно
разъяренный Сикорски,  и все вернулось к обычному порядку. С
тех  пор  никаких попыток в этом роде не предпринималось,  и
вся информация снова стала общедоступной  -  за  исключением
случаев,  касающихся тайны личности.  Некоторым Прогрессорам
не хотелось,  чтобы окружающие знали  об  их  профессии.  Но
фронтовые  сводки с Гиганды,  схему миграции племен на Сауле
или что-нибудь в этом роде мог получить любой школьник  -  с
разрешения Учителя, разумеется.
     - Она что,  пароль требует?  -  спросил  Максим,  чтобы
спросить хоть что-нибудь.
     - Да какой пароль!  - махнул толстой лапой Володарский.
- Есть у нас темы и под паролем, чисто служебные, но дело не
в этом. БВИ ведет себя так, будто никакой Гиганды не сущест-
вует в принципе.
     - Добро,  - сказал Максим.  - Сейчас разберусь. Будь на
связи.
     Он отключил экран и только сейчас позволил себе облить-
ся холодным потом.  Вмешаться в деятельность БВИ было невоз-
можно по определению - система сама себя контролировала, ре-
монтировала и профилактировала. Он существовала вместе с че-
ловечеством,  но и отдельно от него.  Это был верный, надеж-
ный,  неподкупный  и  всеведущий секретарь каждого обитателя
Земли.  Нет,  явно этот толстый дьявол (Максим с  сожалением
подумал о собственных лишних килограммах) что-то перепутал и
запаниковал.
     Он развернул кресло к пульту БВИ и набрал: "ГИГАНДА".
     "Сейчас, - думал он.  - Сейчас я тебя, паникера, распо-
ряжусь  поставить к ближайшей стенке.  Чтобы служба медом не
казалась..."
     На экране БВИ возникло: "СВЕДЕНИЙ НЕТ".
     Тут Максим вспомнил,  что Гиганда - это самоназвание, а
первооткрыватель зарегистрировал ее как Ареойю.
     БВИ ответила,  что таки да, есть планета с таким назва-
нием в системе звезды ЕН 01175,  да вот беда - не водится на
этой планете ничего живого, кроме трех видов лишайников.
     Фальсификация - это было уже серьезно. Никто из землян,
включая обслуживающий персонал БВИ,  не мог войти в  систему
настолько глубоко, чтобы заменить одни сведения другими.
     Максим почесал в затылке и вызвал раздел  "ПРОГРЕССОРС-
ТВО".
     Явилось прогрессорство во всей силе и  славе  своей,  и
значились  охваченными этой высшей мерой любви и гуманизма и
Арканар,  и Надежда,  и Саракш, и Саула, и даже Ковчег с его
одиноким жителем,  но Гиганды не было.  Не было планеты,  на
единственном обитаемом континенте которой  шла  бесконечная,
затяжная война,  планеты, в которую Прогрессоры вбухали чер-
тову уйму труда, средств, своих жизней, наконец, не было та-
кой планеты, не было, не было...
     Максим откинулся на спинку кресла, досчитал до ста, по-
том осторожно, одним пальцем, набрал: "МАРШАЛ НАГОН-ГИГ".
     Эта личность давно и прочно вошла  в  историю  военного
искусства, поскольку рядом с маршалом довольно бледно выгля-
дели и Чингисхан,  и Наполеон, и даже Жуков Георгий Констан-
тинович  мог  бы служить у господина маршала в лучшем случае
ординарцем - настолько Нагон-Гиг превосходил их  в  мастерс-
тве, расчете и жестокости. За пятнадцать лет его маршальства
крошечное мятежное Алайское герцогство за счет империи  Кар-
гон вдесятеро увеличило свою территорию, каждый раз несокру-
шимо укрепляя рубежи.  У имперцев появилось уже  примитивное
огнестрельное  оружие,  но маршала это нисколько не смущало,
он велел ковать двойные кирасы и пер себе вперед,  вешая им-
перских  полководцев и милостиво обласкивая наиболее мужест-
венных солдат противника. Разведка у маршала была поставлена
превосходно, провианта всегда имелось в достатке, боевой дух
дивизий постоянно поддерживался знаменитыми военными оркест-
рами,  исполнявшими марши, ставшие популярными даже на Земле
по причине высочайшей музыкальной культуры,  и, если бы тог-
дашний Алайский герцог,  возревновавший к воинской славе На-
гон-Гига,  не отравил его на очередном победном пиру,  то от
империи Каргон осталось бы одно воспоминание. Если проводить
земные аналогии, маршал являл собой нечто среднее между Вал-
ленштейном  и  Суворовым,  причем с Александром Васильевичем
его роднила страсть к военным афоризмам,  многие из  которых
были взяты на вооружение Прогрессорами.
     Несмотря на все это,  на  экране  появилось:  "СВЕДЕНИЙ
НЕТ".
     - Ничего, - сказал Максим и через силу улыбнулся. - Пе-
регрузилась наша системочка, устала она обслуживать обленив-
шееся человечество...  Сейчас она отдохнет, системочка наша,
и перестанет наша системочка валятеньки дурачочка...
     Поворковав таким образом несколько минут, Каммерер дро-
жащими  руками  вызвал  раздел "МАРШАЛЫ",  но и там не обрел
вожделенного Нагон-Гига. В течение какого-то времени он тупо
изучал  боевую биографию Ким Ир Сена,  после чего набросился
на клавиатуру и принялся набирать все известные ему персона-
лии Гиганды, равно как и топонимы, гидронимы и прочее.
     БВИ на все отвечала: "СВЕДЕНИЙ НЕТ".
     "ГЕРЦОГ АЛАЙСКИЙ", - в очередной раз набрал Максим.
     Вместо сакраментального отказа на экране появилась кро-
вавая растопыренная пятерня в кругу, по кругу же шла надпись
корявыми буквами: "ОТОЙДИ, СМЕРД!".
     Это были фамильный герб и девиз герцогов Алайских.

                             5

     Убежище именовалось  нынче "Штаб-квартирой Союза борьбы
за освобождение Алая",  и проникнуть в него было  не  легче,
чем в прежние времена.  Герцог охрип,  доказывая, что должен
вручить рапорт самому господину вице-премьеру,  поскольку  у
него,  младшего лекаря Угога, есть для господина вице-премь-
ера еще устное сообщение,  ни для чьих других ушей не  пред-
назначенное.  Его  несколько раз обыскали самым грубым обра-
зом, но обыскивали столь неумело, что он даже пожалел об ос-
тавленном пистолете. Потом, наконец, смилостивились и отвели
в дезинфекционную камеру и долго там поливали почему-то жид-
костью  для  уничтожения лобковых вшей - очевидно,  она была
тут у них единственным средством, сохранившимся в изобилии.
     - Только к господину старшему мажордому... виноват, ви-
це-премьеру, тебя все равно не пропустят, - предупредил кан-
целярист. - Он и так ночей не спит, почернел весь...
     Герцог подумал,  что "старший мажордом" по-алайски зву-
чит вполне грамотно, а по-русски тавтология получается.
     Размахивая с таким трудом полученным пропуском,  герцог
шагал  вдоль  неимоверно  длинного коридора,  выкрашенного в
унылый зеленый цвет. Его обгоняли и мчались навстречу ему на
велосипедах многочисленные курьеры и посыльные, но все равно
было понятно,  что ни одно донесение, ни один приказ не пос-
тупят  по месту назначения в срок.  Возле всех дверей стояли
часовые,  стараясь соблюдать какое-то отвратительное подобие
строевой выправки.
     "Однако, я опаздываю" - подумал полковник Гигон, взгля-
нув  на вмурованные в стену часы,  но сразу понял,  что часы
остановились - и надолго.
     У нужной ему двери стоял тощий мальчонка. На нем как на
вешалке болтался парадный мундир  старшего  бронемастера  со
споротыми нашивками,  а вместо автомата поперек груди висела
дедовская винтовка.
     - Как стоишь? - рявкнул герцог. - Кто так службу несет?
Ты конюшню охраняешь или слугу народа?
     Конюшни у герцогов Алайских охранялись не в пример луч-
ше.
     - Виноват, - сказал часовой и попробовал подтянуться. -
Виноват,  господин... э-э-э... - он безуспешно пытался опре-
делить  чин  и  звание стриженного парня в каком-то подозри-
тельном халате.
     - Командир  медицинского отряда Угог,  - подсказал гер-
цог,  сильно повысив себя в чине. - Ступай и доложи - по де-
лу,  не могущему иметь отлагательств. Специальный доклад де-
партамента народного здоровья при подкомитете тотальной вак-
цинации...
     Он подумал,  что во времена смут  и  потрясений  хорошо
подвешенный  язык  значит куда больше,  чем самый изобильный
печатями документ.  Мальчонка открыл дверь и вошел, но почти
тут  же  вылетел  под настоятельным воздействием пинка,  а в
двери показался очень важный и очень довольный собой  госпо-
дин в хорошем костюме и с явной военной выправкой.  Господин
очень старался выглядеть старше своих лет.
     - Что это за скотина тут смеет...  - начал он и осекся.
Герцог внимательно глядел ему в лицо и холодел.
     - Гаг? - шепотом спросил господин.
     Герцог кивнул.
     - Тебя же убили, - так же шепотом сказал господин.
     - А ты меня хоронил?  - ухмыльнулся герцог.  От  сердца
отлегло.  Нарвался он не на внимательного придворного,  а на
Бойцового Кота,  сослуживца Гага,  наверняка, судя по ряшке,
капрала.
     - Хорошо устроился,  капрал,  - сказал он.  -  Непыльно
устроился... Референт, небось?
     Капрал-референт втянул его в прихожую.
     - Вот как кликну часовых... - неуверенно сказал капрал.
- Ты разве не знаешь, что Бойцовые Коты теперь вне закона?
     - Кликни,  отчего не кликнуть,  - сказал герцог. - Эть,
змеиное молоко! Я, значит, Бойцовый Кот, а ты у нас, значит,
Порхающая Принцесса.
     - За меня поручились,  - сказал  капрал-референт.  -  Я
чист перед народом...
     - Это ты-то чист? А кто крестьян-дезертиров в Буром Ло-
гу...
     - Тише!  - прошипел референт.  - Молчи, брат-храбрец. Я
тебя не видел, ты меня не видел...
     - Нет уж, - сказал герцог, закипая гневом Гага. - Это я
чист  - которую неделю искупаю вину перед народом в санитар-
ной службе,  людей спасаю,  змеиное молоко! А ты тут на уси-
ленном пайке отсидеться думаешь? Нет уж, у нас на фронте все
пополам было, и здесь должно быть все пополам!
     - Все-таки зря тебя не убили,  - пожаловался капрал-ре-
ферент.  - Сволочь ты,  Гаг!  Всех ребят убили,  и господина
старшего наставника Диггу убили, - он неожиданно шмыгнул но-
сом, - а ты все живой!
     - Пожалуй,  я  сяду,  -  сказал  герцог и действительно
оседлал стул задом наперед.
     - Уходи,  всем святым прошу, - заныл капрал-референт. -
Меня погубишь,  мать погубишь... Я тут подженился еще, квар-
тирку хорошую заняли, раньше там господин управляющий парком
жили... Уходи, а работу я тебе найду, хорошую работу, может,
даже телохранителем устрою...
     - Пожалуй, я и закурю, - герцог достал из кармана хала-
та обрывок газеты и кисет.
     - Только не это!  - шепотом завопил капрал.  - Господин
вице-премьер  сами не курят и другим не велят,  и чтобы в их
присутствии... Отцы-драконы! Да у тебя и газетка старорежим-
ная, за ее хранение теперь знаешь что полагается?
     - Успокойся,  брат-храбрец,  - сказал герцог.  - Предс-
тавь,  что лежим мы с тобой в окопчике, над нами крысоедовс-
кие бомбовозы второй заход делают - и сразу успокоишься...
     - Да?  И, между прочим, крысоедами ругаться теперь тоже
запрещено. Крысоеды нынче эти... ну... братский народ Карго-
на, вот!
     - Слушай меня внимательно,  дурак,  - сказал герцог, но
курительные принадлежности все-таки спрятал. - Слушай внима-
тельно. У меня для господина вице-премьера донесение, да та-
кое,  что ежели я его не доставлю,  не сносить мне головы. И
тебе не сносить головы,  ежели ты меня до него не допустишь.
А если доложишь,  то может нам обоим выйти награда и крупное
повышение... Вот и соображай.
     - Все  равно  без доклада нельзя,  - заныл капрал-рефе-
рент.  - А как я про тебя доложу? Санитаришка пришел, весь в
дерьме?
     - Скажешь - пришел человек,  принес известие от Вольде-
мара. Запомнил? От Вольдемара, мол, срочное сообщение.
     - От Вольдемара...  - капрал помотал головой. - Что это
за слово такое - вольдемара? Наркота какая-нибудь новая?
     - Не твоего ума дело,  - сказал полковник Гигон. - Дви-
гай быстрее. А то закурю! - угрожающе добавил он.
     Референт скрылся за металлической дверью.  Старший  ма-
жордом вступил в свою должность сравнительно недавно, по ре-
комендации предшественника, не имевшего наследников по мужс-
кой  линии.  Видеть молодого герцога Алайского он мог только
на портретах,  поскольку молодой герцог в то время уже вовсю
отрабатывал  свою легенду в качестве курсанта школы Бойцовых
Котов. А вот Гага он, конечно, запомнил...
     - Господин Андрей! - герцог рванулся навстречу вышедше-
му, даже стул уронил. - Господин Андрей, большая беда! - как
бы от волнения он заговорил по-русски.
     Вице-премьер в полувоенной форме,  высокий, светловоло-
сый  и очень похожий на отца,  глядел на него с нескрываемым
удивлением.  Потом все понял,  и,  схватив за рукав  халата,
ввел герцога в кабинет.
     - Ты с ума сошел,  Бойцовый Кот!  - сказал он.  -  Нет,
все-таки отец зря с тобой нянчился.  Ты что,  не знаешь, что
должен помалкивать?
     - Вовсе я не должен помалкивать,  господин Андрей,  - с
достоинством парировал герцог.  - Подписки  я  вам  никакой,
между прочим, не давал. И господин Корней говорил, когда ме-
ня...  э-э...  провожал: болтай, мол, чего хочешь, мало ли в
войну людей спятило?
     - С вами спятишь,  - сказал Андрей Яшмаа,  сел за  свой
роскошный стол и обхватил голову руками. - Что у тебя за бе-
да? Нынче у всех беда.
     - Господин Андрей,  - герцог говорил быстро, захлебыва-
ясь - так всегда выглядит убедительнее,  - докладываю: вчера
с Архипелага прилетел гидроплан. Синекожие восстали, пореза-
ли персонал метеостанции.  Вот на гидроплане раненых и  при-
везли. А среди них - господин Вольдемар, весь такой, я изви-
няюсь,  черненький... Да что я, господина Вольдемара не пом-
ню,  как он меня в спортзале швырял? Наши говорят, он тузем-
цев удержать пытался,  вот они его и...  того. Он очень плох
был,  повезли мы его в госпиталь,  а там не принимают, гово-
рят,  почернел уже весь,  велели сжечь, не распространять...
Ну,  чуть не сгребли нас с ним заодно, только я ведь по себе
знаю,  что ваша медицина мертвого подымет...  Я его завез  в
одно тайное место,  он там чуть в себя пришел,  узнал меня и
велел мне прямо к вам... Какая-то информация у него - вопрос
жизни и смерти, говорит.
     - Ничего не понимаю, - сказал вице-премьер. - У него же
аварийный передатчик вмонтирован в...
     - Может,  чего и вмонтировано было,  - сказал полковник
Гигон, - а только били его так... На совесть били, руки, но-
ги - как студень.  На обезболивающем его держу,  да какое  у
нас обезболивающее...  Сука ты штатская! - завопил он вдруг,
имитируя солдатскую истерику. - Друг у тебя подыхает, а ты в
кабинетике!  Или,  может,  у вас черных за людей не считают,
как у нас синежопых?  Так и скажи, я пойду и дострелю его, я
уже смотреть не могу, как он там, на соломе вонючей...
     - Успокойтесь, - ледяным голосом сказал Андрей Яшмаа. -
Сейчас поедем.
     Он подошел к стене,  сдвинул в сторону картину, изобра-
жающую  маршала  Нагон-Гига  в  момент распределения трофеев
между личным составом.  За картиной  обнаружился  сейф.  Яш-
маа-младший  достал  из сейфа большой черный саквояж,  потом
пистолет нездешней работы, повертел оружие в руках и положил
обратно в сейф.
     - Только ребят с собой посмелее возьмите, которые зара-
зы не боятся, - посоветовал герцог.
     Ребят господин бывший старший мажордом взял всего  тро-
их,  должно быть,  и вправду самых смелых.  Конечно, если бы
речь пошла о простом алайском чиновнике, тот бы для важности
роту  охраны  прихватил,  а мы,  господа прогрессоры,  стало
быть, скромно, по-простому... Тем лучше.
     От места  в просторном правительственном "урагане" гер-
цог наотрез отказался:
     - Я вперед поеду, буду показывать дорогу, а то там сей-
час везде перегорожено.
     Он знал, что треск мотоцикла предупредит всю группу еще
квартала за четыре.
     Назад поехали  с  ветерком.  Патрули испуганно жались к
стенке,  полицейские отдавали честь, грабители, побросав уз-
лы, укрывались в переулках.
     Во дворе особняка все было тихо,  только у стены  сидел
легкораненый  и пытался из обломков мрамора составить погиб-
ший шедевр.  Сидел легкораненый на ручном  пулемете,  но  об
этом знал только герцог.
     Андрей Яшмаа вылез из машины и дал знак двум своим кос-
толомам прихватить носилки.  Костоломы завозражали,  что это
не их костоломное дело,  но герцог добавил  злорадно:  ниче-
го-ничего,  хлебните  чуток  нашей санитарской доли!  Что за
прелесть эти земляне, подумал он, а вроде такие же люди...
     В импровизированном лазарете стояла вонь,  раненые рас-
положились вдоль стен и у входа,  а посреди зала стоял  рос-
кошный  обеденный стол и с изрубленными в святой злобе края-
ми.  На столе лежал,  укрытый уцелевшей шитой золотом порть-
ерой  человек огромного роста.  Голова и лицо его перевязаны
были донельзя грязными бинтами,  виднелся только  совершенно
черный нос, да такая же черная могучая некогда рука бессиль-
но свисала вниз.  Бывший капрал дворцовой стражи стоял возле
стола  в  медицинском халате,  а для убедительности,  дурак,
крутил в руках клизму.
     Андрей Корнеевич Яшмаа поставил саквояж,  кинулся к ра-
неному на грудь.  И сейчас же черные руки накрепко обхватили
вице-премьера  свободного  Алая  поперек туловища,  оставляя
черные следы на его светлом френче.
     Двое костоломов так и застыли с носилками в руках,  по-
чувствовав приставленные ножи,  а третий  застыть  не  захо-
тел...
     Легко- и тяжелораненые действовали быстро  и  слаженно.
Господину премьер-министру заклеили рот липкой лентой,  руки
и ноги связали специально приготовленной  веревкой  из  кожи
водяной змеи - его высочество хорошо знал выдающиеся способ-
ности землян.
     - Не дергайтесь, господин Яшмаа, - сказал герцог Алайс-
кий.  - Ничего особенного не происходит. Просто наша военная
разведка  проводит  запланированную еще за три года до этого
дня операцию "Прогрессор".

                             6

     По всем правилам следовало ударить в колокола  громкого
боя,  объявить  чрезвычайное положение,  а может быть,  даже
всеобщую мобилизацию,  поскольку произошел сбой  в  системе,
являвшейся,  по сути дела,  одним из столпов Земли и Перифе-
рии.
     Ничего этого делать Максим Каммерер не стал.
     Вместо этого он плотно позавтракал,  насильно запихивая
в себя каждый кусок,  выпил огромный бокал китового молока и
вернулся на свое рабочее место.
     Примерно за месяц до этого заявила о себе очередная ор-
ганизация - Лига Невмешательства.  Председатель Лиги,  некто
Ангел  Теофилович  Копец,  в  ультимативной форме потребовал
ликвидировать институт прогрессорства в целом, а сэкономлен-
ные средства направить... Максим уже и забыл, какое примене-
ние собирался найти сэкономленным средствам Ангел Теофилович
Копец, смуглый бородатый молодой человек в солнечных очках.
     "Посмотрим", - решил Максим и затребовал у БВИ сведения
о Копце, о Лиге, равно как и запись их единственной беседы.
     "СВЕДЕНИЙ НЕТ" - охотно откликнулся экран.
     "Надо связаться с кем-нибудь из люденов,  - подумал он.
- Логовенко,  помнится, обещал всяческую помощь в случае уг-
розы...".
     Но вот так,  сходу, запросто, связаться с люденами было
невозможно  - разве что кто-нибудь из них по случайному кап-
ризу окажется на Земле, и, что еще более невероятно, пожела-
ет поболтать с представителем КОМКОН-2. Но людены ни в каком
БВИ не нуждаются, прогрессорством не интересуются...
     Стоп. Тойво  Глумов.  Тойво  Глумов два года проработал
Прогрессором как раз на Гиганде.  Еще до войны.  Занимал до-
вольно  скромную  должность в Имперском банке Каргона.  Пре-
дотвратил,  помнится,  ограбление этого банка,  положив  всю
банду на пол и продержав ее в таком состоянии до приезда по-
лиции,  за что назначен был начальником охраны  и  награжден
орденом  Беззаветной  Доблести,  дающим  право  на земельный
участок и неотдание чести военным чинам ниже бригадного  ге-
нерала...
     На самом подъеме карьеры Тойво Глумов подает рапорт  об
отставке, не приводя при этом сколько-нибудь веских аргумен-
тов. Лев Абалкин, помнится, никаких рапортов не подавал вов-
се,  покинул Саракш самовольно и даже, кажется, убил кого-то
при этом.  Абалкин,  один из "подкидышей",  начинает  искать
"детонатор" и в результате гибнет от пули Рудольфа Сикорски.
Тойво Глумов начинает искать Странников и в результате  ста-
новится одним из люденов...
     Максим вызвал послужной список Тойво Глумова.  Как он и
ожидал, по обновленным сведениям БВИ Тойво Глумов по оконча-
нии школы Прогрессоров ни на какой Гиганде  не  работал,  за
полным отсутствием таковой во Вселенной,  а работал он поче-
му-то учеником зоотехника на ферме "Волга - Единорог", после
чего  этого бесценного зоотехника взял ни с того ни с сего к
себе на работу некто Максим Каммерер...  КОМКОН-2 в ту  пору
остро  нуждался  в  зоотехниках с прогрессорским образовани-
ем...
     Странная мысль пришла ему в голову, но в нынешнем поло-
жении никакая мысль не могла быть особенно странной.
     Тойво Глумов  узнал  на Гиганде о Странниках то,  о чем
сказать либо не захотел, либо не решился. Узнал что-то опре-
деленное,  такое определенное и страшное, что полностью уве-
рился в их нынешнем весьма деятельном существовании,  и уве-
ренностью этой заразил весь КОМКОН-2.  А потом, убедившись в
своем  человеческом  бессилии,  предпочел  стать  люденом...
Скрыться в людены. Удрать в людены. Сказаться в люденах... И
все наши толкования Большого Откровения  ложны:  это  просто
убежище, эмиграция в виду угрозы нашествия. Спасутся правед-
ные. Отсидятся в своем непонятном мире, пока Странники будут
сворачивать наше небо, как свиток... Но для начала они свер-
нут БВИ. Впрочем, это в каком-то смысле одно и то же.
     Максим припомнил некий древний роман,  в котором страш-
ного злодея приговорили к  разрушению  личности.  Сначала  в
восприятии злодея исчезла Луна,  потом звезды,  потом начали
пропадать люди, дома, вещи... Здесь будет то же самое, толь-
ко в информационном пространстве.
     Он соединился с КОМКОН-1. Жан-Клод Володарский тоже был
весьма растерян.
     - Не могу связаться с Гигандой, - сказал он.
     - Естественно,  - ответил Максим.  - Коль скоро никакой
Гиганды не существует,  то и связи с ней быть не может... Ты
лучше  помозгуй,  Жан-Клод,  без паники,  на тему "Гиганда -
Странники".  Все же рапорты через тебя  проходили,  припомни
как следует,  что же мы,  без БВИ никуда не годимся? Мы раз-
ведчики, Жан-Клод.
     - Это мы разведчики, - сказал Володарский. - А вы конт-
рразведчики. На Гиганде и вокруг нее, насколько я помню, ни-
каких  следов деятельности Странников не наблюдалось,  кроме
куска янтарина в Имперской кунсткамере...
     - Уже много,  - сказал Максим.  - Вспоминай, вспоминай.
Боюсь, нам теперь только на собственные мозги придется расс-
читывать.
     - Вольдемар Мбонга докладывал,  что в легендах  жителей
Архипелага  Тюрю  рассказывается  о неких неопределенных су-
ществах, пытавшихся докопаться до Сердца Мира, но сурово на-
казанных за это местными божествами...
     - Так,  - сказал Максим.  - Книги ведь должны быть, мо-
нографии на эту тему...  Слушай,  Жан-Клод, собери-ка ты все
сведения по Гиганде в простых, непритязательных библиотеках,
да загрузи их в БВИ по новой! Не сидеть же сложа руки.
     - Некогда мне по библиотекам лазить,  - грустно ответил
Володарский. - У меня на Гиганде люди сидят без связи, я те-
перь не знаю - может, эвакуировать всех оттуда?
     - Не пори горячку, - сказал Максим. - Разведчики, быва-
ло,  годами без связи сидели во враждебных государствах. По-
терпят твои Прогрессоры,  клятву давали... Да и причем здесь
Гиганда?
     - А  причем здесь Странники?  - спросил Володарский.  -
Может,  у нас на Земле второй Бромберг народился, повернулся
на Прогрессорстве и начал гадить...
     - Ты представляешь себе Бромберга,  гадящего в  БВИ?  -
поинтересовался Каммерер.
     - Да, народился Бромберг, - сказал Жан-Клод. - И повер-
нулся Бромберг. Только он не на прогрессорстве повернулся, а
на Странниках. Максим Бромберг.
     - Спасибо, конечно, - сказал Максим. - Тебе, я полагаю,
знаком некто Ангел Копец?
     - Еще бы,  - сказал Володарский. - Всю плешь этот Ангел
мне проел,  дьявол его задери. Большой знаток гигандской ис-
тории.  И хочет стать хранителем этой истории,  только чтобы
она была, значит, в полной неприкосновенности...
     - Так  вот  нету в БВИ никакого Ангела Копца,  - сказал
Максим.  - И плешь тебе проедал информационный фантом Стран-
ников. А мы снова, как всегда, все прошляпили.
     - Да брось ты,  в самом деле,  - сказал Жан-Клод. - Вас
лечить надо всем КОМКОНом, а еще лучше - отправить на Пандо-
ру ловить голыми руками этих...  ну, хвосты у них еще ядови-
тые...  и зубы... Вы сами спокойно не живете и людям не дае-
те.  В старину такие,  как ты, все жидомасонов под кроватями
искали.  Ребята уже вовсю по БВИ лазят, причину ищут, и най-
дут, никуда не денутся. Сам Морихира лазит, помирать переду-
мал...  Надо  же  - информационный фантом!  Сто раз вы своих
Странников накрывали,  и сто раз же за собачий хвост  хвата-
лись.  Массаракш, змеиное молоко! Я тебя всего лишь спросил,
не ваша ли это работа с Гигандой. Выяснил, что не ваша. И не
морочь мне голову Странниками - снова опозоритесь.
     - Кто у тебя отвечает за Гиганду?
     - Как кто?  Вестимо, Корней. И пока Корней за нее отве-
чает,  я спокоен.  Солидный человек,  кроманьонец. К тому же
сын у него там работает...
     - Где сейчас Корней?
     - Я  с утра справлялся,  секретарь говорит - вылетел на
Гиганду.  Там у нас сейчас полным ходом идут социальные пре-
образования...
     - Знаю я ваши преобразования,  - сказал Максим.  -  Сам
преобразовывал.  Народу  при этом положил - страшное дело...
Ладно, будь у себя, я еще несколько версий прогоню.
     - Гони, - разрешил Володарский и отключился.
     Максим несколько  минут  глядел  на  погасший  экран  и
представлял,  что будет,  если экран этот никогда уже больше
не оживет.
     - Будем ходить друг к другу в гости,  - сказал он вслух
и набрал номер Аси Глумовой.

                             7

     Глава военно-революционного Совета  Свободной  Алайской
Республики, бывший заместитель министра обороны, бывший бри-
гадный генерал Гнор Гин был доволен.  Более того  -  он  был
счастлив.
     С эпидемией удалось справиться неожиданно быстро.
     Оказалось, что славные алайские микробиологи во главе с
военлекарем второго ранга Маггой, несмотря на нищенские суб-
сидии, не сидели сложа руки, а выработали весьма эффективную
вакцину,  могущую спасти больного едва ли  не  на  последней
стадии.
     Мало того,  вопреки царящему бардаку и разрухе, удалось
сохранить  медицинский  персонал  и значительную часть парка
санитарных фургонов.  Эти фургоны,  отмеченные  традиционной
эмблемой  птицы Бу,  чьи яйца,  по легенде,  давали человеку
вторую жизнь,  носились сейчас по всей республике,  не минуя
самых глухих ее уголков,  разнося животворную жидкость с по-
мощью одноразовых шприцов,  производство которых тоже  чудом
удалось наладить.
     Алайский народ, забывший в неизбывном своем великодушии
прошлые  обиды,  охотно  поделился и вакциной,  и шприцами с
братским народом бывшей Империи, ныне Каргонской Демократии.
За эту помощь Гнору Гину удалось безо всякой стрельбы вытор-
говать у новоиспеченного соседнего правительства  не  только
спорное  устье Арихады,  но и некоторые другие стратегически
важные территории, на которые герцоги Алайские даже и не со-
бирались посягать.
     Санитарные фургоны ездили по кварталам бедноты, по кон-
торам,  по сохранившимся предприятиям, где их встречали, как
родных,  и бравые санитары, которых судьба оберегла от бесс-
лавной гибели за чужие интересы, быстро и споро ставили уко-
лы.
     Докладывали, правда, что у некоторого (впрочем, ничтож-
но малого) числа людей вакцина вызывает своеобразную  аллер-
гическую реакцию, в результате которой вакцинируемый засыпа-
ет воистину богатырским сном на двое суток,  но все уснувшие
тут же доставляются в соответствующий медицинский центр, где
им оказывается необходимая помощь.
     Адъютант мельком заметил, что среди уснувших, к сожале-
нию,  оказалось немало активистов нового режима, незаменимых
специалистов и вообще нужных и неординарных людей.
     - Они слишком много работали в последнее время,  - ска-
зал премьер-министр нового правительства.  - А всякая вакци-
на, как известно, ослабляет организм. Наша власть позаботит-
ся о них,  брат-адъютант.  Пусть отдохнут.  Они это заслужи-
ли...
     Вояка Гнор Гин был никакой,  и штабник никакой, но зато
выслужился из самых низов,  специализируясь  на  организации
военных  парадов и показательных учений.  Поскольку во время
войны этих полезных мероприятий не проводилось,  он слонялся
по министерству,  выискивая нарушения формы одежды и страшно
раздражая герцога. Наконец терпение Его Алайского Высочества
лопнуло,  и  он распорядился отправить господина генерала на
передовую,  но тут как раз и начались народные волнения, был
зверским штурмом взят дворец,  и, по решению восставших (ни-
кого из главарей генерал сроду в глаза не видел)  правитель-
ство предложили возглавить старому солдату, верному сыну на-
рода Гнору Гину,  который не запятнал свое честное имя, гоня
на убой цвет алайской нации.
     Это была сущая правда. Гнору Гину не доверяли даже при-
зыв резервистов. Герцог тоже держал его в министерстве в ка-
честве сына народа.
     - А что там с братом вице-премьером?
     - Ищут,  брат-премьер. Сами знаете, в каком состоянии у
нас безопасность,  - сказал адъютант.  По всем статьям самое
место было брату-адъютанту не здесь,  а на восстановительных
работах, но генерал к нему уже привык, а привычки его стано-
вились отныне законом.
     Гнор Гин знал,  в каком состоянии безопасность. Яйцере-
зы,  как только начался штурм дворца,  защищать Его Алайское
Высочество  не стали - недосуг,  поскольку яростно принялись
жечь свои же архивы.  Подготовлены архивы к уничтожению были
много загодя - честно говоря,  все время были готовы. И все,
в общем, остались довольны.
     - Без архивов работать нельзя, - глубокомысленно сказал
генерал, подумал и добавил: - А с архивами жить нельзя.
     Сказано было отменно, в духе маршала Нагон-Гига.
     - Референт на допросе показал,  что брата вице-премьера
выманили обманом.  Некто Гаг,  бывший курсант школы Бойцовых
Котов...
     - Гаг, Гаг... - премьер-министр нахмурился. - Помнится,
ловили уже некоего Гага...  А что слышно о молодом  герцоге?
Покуда он жив, у кровавого подполья есть знамя.
     - Найдем, брат-премьер, - сказал адъютант. - Нет в рес-
публике  дома,  где  сможет  это отродье палача найти приют.
Всякий честный алаец...
     - Не  на  митинге,  - оборвал его Гнор Гин.  - А только
чтобы голову его - об это место!
     И постучал по крышке стола.
     - Референта расстрелять? - осведомился адъютант.
     - По необходимости, - туманно ответил премьер.
     - Пора, брат-премьер, - напомнил адъютант.
     Гнор Гин подошел к зеркалу.  Новая форма, сшитая по его
собственному эскизу,  сидела, как влитая. Он поправил услуж-
ливо поданной расческой седые виски.  Не хуже покойного гер-
цога выгляжу,  не беспокойтесь,  только вот  презрительности
этой  проклятой  в  глазах нет,  а есть в глазах усталость и
серьезная государственная озабоченность...
     Разномастно одетые  часовые  в  коридоре отдавали честь
по-старому,  поскольку нового ритуала еще не  выработали,  а
честь начальству отдай и не греши.  Ох, ведь в интенданстве,
должно быть, солдатского новья видимо-невидимо, если, конеч-
но, не ушло оно еще на черный рынок...
     Площадь перед Народным собранием была полна народу. Ра-
ди торжественного дня люди нарядились во все лучшее, но выг-
лядели все равно бледными и убогими. В толпе выделялись цве-
том  лица здоровенные пожилые мужики - явно крестьяне непри-
зывного возраста.
     - Понаехало их со всех концов,  ваше... брат-премьер, -
пояснил адъютант. - Прямо будто в городе вареньем им намаза-
но.
     Многочисленные санитары,  работая прикладами, расчищали
проезд к театру.
     - Почему санитары с автоматами?  У них с оружием  такой
глупый вид, - недовольно сказал премьер.
     - Участились случаи нападения на лекарские  фургоны,  -
сказал  адъютант.  - Какие-то мерзавцы наловчились торговать
вакциной,  вот доктор Магга и потребовал... И вообще у сани-
таров дисциплина, не то что...
     Он не договорил,  потому что нужно было  выскакивать  и
распахивать дверцу перед начальством.
     Вход в бывший Императорский театр, а ныне Народное Соб-
рание,  был застлан коврами,  на коврах же валялось разнооб-
разное оружие - входящих тщательно обыскивали,  а без ствола
в столице ходили разве что малые дети. Обыск производили лю-
ди в морской форме.
     - Экипаж    восставшего   крейсера   "Алайские   зори",
брат-премьер. Первыми ворвались в берлогу тирана...
     Премьер милостиво кивнул и прошел дальше. Императорский
театр был некогда прекрасен, древен и прекрасен, великолепен
именно своей древностью. Когда после победоносного восстания
возникло Алайское герцогство,  у тиранов и деспотов  хватило
ума  ничего  здесь  не трогать и не перестраивать,  а только
вовремя давать  деньги  на  реставрацию.  Когда-то  к  этому
крыльцу подъезжали запряженные шестернями заггутских илганов
кареты, потом запыхтели первые паровики, потом... Много чего
было потом. Здесь лицедействовал великий Линагг, здесь блис-
тала упоительная Барухха, здесь выходил на поклоны выдающий-
ся комедиограф Нигга, впоследствии разоблаченный как имперс-
кий шпион...  По традиции, к каждой премьере ткался гобелен,
изображающий  сцену из спектакля,  так что на стенах не было
свободного места, а вдоль стен стояли драгоценные вазы древ-
ней династии Тук, и в вазах ежедневно меняли цветы, нарочито
привозимые аж с Архипелага...
     Ныне гобелены  были частью содраны и растащены,  частью
осквернены,  пошли гобелены на портянки да на пеленки,  а  в
драгоценных вазах, тех, что не сумели или не успели расколо-
тить, вместо цветов благоухала не столь утонченная материя.
     - Вчера же,  вроде,  все вычистили... - бледнея, сказал
адъютант. - И когда умудрились?
     - Да не тревожься,  брат-адъютант,  - сказал премьер. -
Это всего лишь навсего знак бесконечного народного презрения
к причудам аристократов.
     Адъютант вздохнул и повел его на сцену, вкладывая в на-
чальственную руку текст речи, свернутый в трубочку. Речь со-
чинил выдающийся писатель Лягга,  всем сердцем принявший но-
вую  власть.  Премьер заранее просмотрел речь,  вычеркнул из
нее слово "споспешествующий" по причине его полной для воен-
ного человека непроизносимости, и в целом одобрил.
     Премьер опасливо выглянул в зал.  Зал был набит битком.
Солдаты,  матросы, яйцерезы, люмпены с городских окраин, ра-
ботяги в традиционных синих картузах,  опять  же  крестьяне,
вообще непонятно кто и даже туземцы с Архипелага в своих по-
лосатых юбочках и с высокими прическами, скрепленными засох-
шей кровью врагов.
     А в герцогской ложе притаились подлинные хозяева страны
-  члены  исполнительного  комитета  Союза  борьбы чего-то с
чем-то, и вот их-то премьер-министр боялся по-настоящему.
     "Сыны свободного  Алая!  -  повторял он про себя начало
речи. - В трудный час, в годину испытаний, когда зубы крова-
вого дракона Гугу контрреволюции готовы..."
     - Пора! - весьма бесцеремонно подтолкнул его адъютант.
     На сцене,  которую до сей поры отягощали только роскош-
ные декорации,  была наспех сооружена трибуна, обтянутая но-
вым алайским флагом - оранжево-зелено-синим.
     Шевеля губами, Гнор Гин подошел к трибуне и замер.
     Внутри трибуны,  как любовник в шкафу,  сидел человек с
очень знакомым лицом и подбрасывал на ладони гранату.

                             8

     - Да,  - сказала Ася Глумова. С тех пор, как ее муж по-
дался в людены,  она почти безвылазно сидела в многоквартир-
ной башне - ожидала. - Да. Появлялся один раз.
     "К тебе  я  стану  прилетать,  гостить я буду до денни-
цы..." - припомнил  Максим  старые  стихи.  Демоны  хреновы,
вольные сыны эфира...
     Предатели, подумал он и чуть не сказал это вслух.
     - И что у них новенького? - спросил он.
     - У них новенькое от старенького не отличишь, - сказала
Ася.  - У них и времена перепутались. У него только одно че-
ловеческое чувство и осталось - тоска.  Музыку он  слушал  и
молчал. Баха и Спенсера.
     - Асенька,  - сказал Максим.  - Я понимаю,  что вам все
это очень больно,  но все-таки попробуйте мне помочь. Попро-
буйте помочь всем нам...
     - Постараюсь, - безжизненно сказала она.
     - Это касается времен его прогрессорства.  Когда  Тойво
вернулся с Гиганды,  он ничего не рассказывал такого...  Ну,
может, проговорился случайно... Насчет Странников?
     - Он  только  о Странниках и говорил,  - ответила она и
пожала худыми плечами. - Потом... Кажется, у него там женщи-
на была.  Я не знаю,  просто чувствую. И, кажется, очень эта
женщина его тревожила. О чем-то она догадалась, вот он отту-
да  и  упорхнул.  Но это всего лишь мои бабьи предположения,
семьдесят семь дум...  Главное,  я вовремя ушел, говорил он.
Вот уж не знаю,  что там за красавица...  Господи,  да лучше
пусть бы у него на каждой планете по десятку баб  было,  чем
так...
     - Простите,  Ася,  - сказал Каммерер.  - Я вечно лезу к
людям в неподходящую минуту...
     - Нет,  я всегда рада видеть вас, Максим. И Горбовского
рада  видеть.  С ним поговоришь,  и вроде как успокоишься...
ненадолго...
     - Спасибо,  Ася,  - сказал Каммерер. - Если что - я для
вас всегда на месте.
     - Если бы хоть что-то...  - сказала Ася Глумова, выклю-
чая связь.
     Ничего нового Максим не узнал.  Женщина на Гиганде. Что
может знать простая каргонская  женщина  о  Странниках?  Или
женщина была непростая?
     Горбовский, вспомнил он. Хода нет - ходи с бубей...
     К удивлению  Максима,  старика  не оказалось на обычном
его месте,  в "Доме Леонида", а обнаружился старик, с подачи
его робота-секретаря,  аж в городе Антонове,  где ему делать
было вроде бы нечего,  да и врачи с большим  неудовольствием
воспринимали  сообщения о том,  что человек столь почтенного
возраста продолжает пользоваться кабинами Нуль-Т.
     Леонид Андреевич сидел на скамейке в парке,  и был Лео-
нид Андреевич облеплен детишками в возрасте лет до  пяти,  и
рассказывал он детишкам что-то безумно интересное,  не срав-
нить с максимовыми проблемами...
     - Надумал,  наконец-то, - сварливо сказал Горбовский. -
Все, бесенята, свободны, продолжение следует...
     Бесенята унылой стайкой помчались вдоль аллеи.
     - Леонид Андреевич,  - сказал Максим.  - У нас снова не
слава Богу...
     - Я уже в курсе,  - сказал Горбовский. - С большим удо-
вольствием выслушаю вашу,  Максим,  концепцию. Просто-таки с
агромадным наслаждением выслушаю, ибо знаю ее наперед, и за-
ранее терзаю под ноги, как принц Адольф кумирных богов...
     Обижаться на Горбовского не следовало  по  целому  ряду
соображений.   Во-первых,  бессмысленно,  во-вторых...  тоже
бессмысленно.
     - Леонид Андреевич,  - сказал Максим,  содрогаясь.  - У
вас что, своя личная разведка?
     - В моем возрасте, Большой Мак, никакая разведка уже не
требуется.  Равно как и чтение мыслей на расстоянии.  Слушаю
концепцию.
     Никакой особенной концепции у Каммерера не было,  но  и
молчать не годилось.
     - Я полагаю,  - начал он, - что силы, условно именуемые
Странниками, предлагают нам свернуть всю прогрессорскую дея-
тельность.  Рискну предположить,  что взамен  они  прекратят
всякую  деятельность у нас.  В противном случае они угрожают
вывести из строя всю информационную сеть Земли и,  возможно,
Периферии. Даже не возможно, а наверняка.
     Горбовский удовлетворенно кивал головой.
     - КОМКОН-2  предлагает  резко  ограничить  доступ к БВИ
частным лицам, взять под контроль всю информацию по прогрес-
сорству и понемногу готовить полную эвакуацию с Гиганды.
     - Для чего же только с Гиганды? - поднял брови Горбовс-
кий. - Тем более, помнится, что милейший Корней Янович сооб-
щал о больших успехах...
     - Связи с Гигандой уже нет, и мы не знаем, что там про-
исходит.  Может быть,  Странники объявились там в  открытую,
может быть,  Странники превратили планету в Черную Дыру. Все
может быть.
     - Знаете что, Максим, - сказал Горбовский. - Вы, конеч-
но,  непревзойденный разведчик,  конспиратор и все такое. Но
подчас не можете сопоставить два вопиющих факта,  чтобы сде-
лать более-менее грамотный вывод.
     - А именно? - снова не обиделся Каммерер.
     - Еще месяц назад промелькнуло скромное сообщение,  что
в  лаборатории  полимеров Джанет Круликовской под Кейптауном
удалось синтезировать вещество, по свойствам своим неотличи-
мое от нашего любимого янтарина.
     - Н-ну... - неуверенно сказал Максим.
     - Баранки гну,  - ласково и с великим терпением париро-
вал Горбовский. - А кто, по-вашему, изобрел янтарин?
     - Разумеется, Странники.
     - Умница. Если Странники изобрели янтарин, следователь-
но...  Ну,  Максим,  напрягитесь! Когда я только что излагал
всю эту историю детишкам, они сообразили куда быстрее.
     - Вы хотите сказать...
     - Вот именно! Только не мне бы это говорить, а кому-ни-
будь из КОМКОНа-2,  после чего закрыть тему Странников раз и
навсегда.  Да, дорогой мой, и людены - мы, и Странники - мы,
и,  сильно опасаюсь,  те ребята на Ковчеге - тоже мы, только
непозволительно поумневшие.  Вся история со Странниками  уже
описана в литературе, причем в детской. Только там это назы-
вается "поиски Слонопотама".  Бедные мы медвежата, бедные мы
поросята  -  мы шли по собственным следам.  То,  что мы этих
следов пока не оставили, ни о чем не говорит...
     - Леонид Андреевич,  - сказал Каммерер.  - Ну нельзя же
при нынешнем состоянии науки всерьез говорить о  цикличности
Времени...
     - Нельзя,  согласен - но придется,  пока вы не сочините
более удобоваримую гипотезу.  Кстати,  в течение тысячелетий
люди верили,  что время циклично - и ничего, и руки не опус-
кали, пирамиды вон до сих пор стоят...
     В этом был он весь - Горбовский Леонид Андреевич, прос-
лавленный пилот, Следопыт и мудрец. Эталоном непонятности по
традиции принято было считать знаменитого  киборга  Камилла,
но и Камилла Горбовский, случалось, ставил в тупик...
     - Тут и вся история с "подкидышами" выглядит  иначе,  -
продолжал Горбовский. - Умные потомки послали глупым предкам
посылочку - разумеется,  с целью  удержать  предков  от  ка-
кой-нибудь очередной глупости. Дело не выгорело - опять-таки
по глупости нашей и трусости. Бог хитер, но не злонамерен. И
даже  через  много тысяч лет никакому сверхчеловеку в голову
не придет отправить своему пращуру адскую машинку.  Надеюсь,
вы знаете хотя бы, что такое адская машинка?
     - Знаю, - ответил Максим. - У нас в подполье на Саракше
их очень даже неплохо делали.
     - Возможно, что посылочка эта, - сказал Горбовский, - и
предназначена   была  для  того,  чтобы  прервать  временной
цикл... У Рудольфа просто не хватило выдержки. Доброты у Ру-
дольфа не хватило.
     - Информации у Рудольфа не хватило,  - сказал Максим. -
А  вообще  я во всем виноват.  Мог ведь остановить Абалкина,
ушами прохлопал...
     - Вот тогда и начали проявляться людены,  - сказал Гор-
бовский. - Как еще одна попытка выйти за пределы цикла.
     - Леонид Андреевич, дорогой, - сказал Максим. - Все это
очень интересно и достойно самого  широкого  обсуждения.  Но
я-то не философ,  я простой оперативник. Мне не тайны Мироз-
дания постигать положено,  а реагировать на явную опасность.
А  я чувствую,  что наши люди на Гиганде в опасности.  Более
того, в опасности все человечество, коль скоро начались сбои
в БВИ...
     - Хорошо, - неожиданно согласился Горбовский. - Погово-
рим о Гиганде.  Когда вы делали запросы в БВИ, вам ничего не
показалось странным?
     - Там все мне показалось странным, - пожал плечами Мак-
сим. - Гиганды нет, ничего нет... Да еще герб герцога Алайс-
кого к чему-то приплели...
     - Вот-вот,  - сказал Горбовский,  вставая.  - "Сведений
нет" - это от машины.  А герб Его Алайского Высочества с ос-
корбительным девизом - это,  как говорил один толковый безу-
мец,  "человеческое,  слишком  человеческое".  Для  чего  я,
по-вашему,  покинув свою обитель скорби и одр болезни, разв-
лекаю детишек в городе Антонове?
     - Для чего? - тупо повторил Каммерер.
     - А для того,  - сказал Горбовский,  и длинное,  темное
лицо его осветилось,  - что собираюсь я навестить "Дом  Кор-
нея",  и прошу вас,  оперативнейший мой,  сопровождать меня,
старика,  чтобы не получить мне, старику, в лоб. Или по лбу,
что, в сущности, едино.

                             9

     "Дом Корнея" нисколько не походил на "Дом Леонида" - да
это и не дом, в сущности, был, а целый комплекс зданий и по-
мещений,  включавший в себя спортивные залы,  арсенал, лаза-
рет, информационный центр, не говоря уже о знаменитом корне-
евом музее, в котором быть я не был, а слышать слышал.
     Вести флаер я не мог,  поскольку голова ничего не сооб-
ражала. Леонид Андреевич, приговаривая что-то вроде "вы, ны-
нешние - ну-тка!",  вытеснил меня с  водительского  места  и
тряхнул стариной так уж крепко, что я начал опасаться за его
жизнь.  За свою,  кстати,  тоже. Внизу проплывали, временами
становясь набок, золотые пшеничные поля.
     Зато на подлете к "Дому Корнея" великий пилот вырубил и
без  того  не очень шумный двигатель и спланировал отнюдь не
на положенную площадку,  а почти за  полкилометра  от  дома,
чуть ли не в кусты.
     - Вы умеете ползать по-пластунски, Максим? - сказал он.
- Мне бы очень не хотелось тревожить обитателей дома.
     - Ползать по-пластунски я умею,  - доложил я.  - Но вам
не рекомендую.  Что же касается обитателей дома, то их всех,
насколько я понял, свистали наверх - во главе с хозяином.
     И тут  я  вспомнил,  что  Корней Янович Яшмаа - один из
"подкидышей",  значок "эльбрус",  если не ошибаюсь.  Нет, не
ошибаюсь. Ну, вот вам еще одно совпадение...
     - Вряд ли он нас ждет,  - сказал Горбовский, - но подс-
траховался  наверняка.  Представьте  себе,  Максим,  что нам
предстоит пробраться  в  штаб-квартиру  хонтийской,  скажем,
разведки,  не  потревожив и не повредив часовых,  тем более,
что живых часовых и нет.  Дверь,  допустим, заблокирована на
пароль.  Все двери.  Вот чертеж дома, - он протянул мне таб-
личку. - Ваши действия?
     Дом, повторяю, был незнакомый, зато все блоки стандарт-
ные - Корней Яшмаа не любил  излишеств.  Я  некоторое  время
изучал чертеж, потом вернул его Горбовскому.
     - Пока вижу только один путь,  - сказал я.  - Допустим,
все  входы действительно заблокированы.  Во дворе со стороны
слепой стены есть люк - система циркуляции бассейна. К сожа-
лению,  это бассейн не в спортзале, а в музее. Вы, случайно,
не знаете, кого Яшмаа поселил в бассейне, Леонид Андреевич?
     - Случайно знаю, - сказал Леонид Андреевич. - Ихтиомам-
мала поселил.  Этого ихтиомаммала ему покойный  Поль  Гнедых
завещал.  Очень надеюсь, что бедное животное переживет и нас
с вами. Не повредите ему, Макс, очень вас прошу.
     - Как бы он мне не повредил,  - проворчал я.  Ихтиомам-
мал, как это явствует из названия, был рыбоподобным млекопи-
тающим с планеты Яйла,  размером был с хорошую касатку, имел
густой волосяной покров и множество зубов.  Самым приятным в
этой скотине было то,  что она никогда не спала, а все время
кружила и кружила вдоль стен своего узилища.  А ежели Корней
Янович еще и забыл ее покормить перед отлетом...
     - Слушаюсь,  шеф,  - сказал я. - Рад стараться, шеф. Не
оставьте  своей милостью многочисленных вдов и сирот...  До-
пустим, я вылез живым из бассейна. С руками, с ногами. Даль-
ше что?
     - Дальше?  - Леонид Андреевич задумался.  - Дальше, го-
лубчик,  совершенно бесшумно, словно в той же хонтийской ох-
ранке,  вы проникаете в кабинет хозяина. Там за пультом дол-
жен  сидеть человечек.  С ним нужно обращаться еще бережней,
чем с ихтиомаммалом...
     - Христом Богом, Леонид Андреевич, - сказал я. - Не бо-
юсь я плыть и утонуть не  боюсь.  Но  ему,  ихтиомаммалу-то,
что? У него глотка шире энергопоглотителя. Вот он и сглотнет
меня, словно семечку... Да что за человечек-то?
     - Вот те на, - удивился Леонид Андреевич. - Старый ста-
рик знает,  а молодой оперативник не  догадывается.  Ведь  у
Корнея  Яновича жили двое аборигенов Гиганды.  Один взбунто-
вался,  запросился домой,  а другой был  мальчик  умненький,
учененький,  он  и остался в доме науки постигать...  Только
запомни,  что этот мальчик может оказаться не такой уж маль-
чик, а оперативник вроде тебя, так что не расслабляйся.
     - Это что, значит, КОМКОН-1 своевольничает?
     - Там узнаешь, кто своевольничает. Но смотри, чтобы все
остались живыми.  Сам же говорил, что угроза человечеству...
Ступайте, голубчик, а я поваляюсь тут на травке...
     Вот тебе и добрый Леонид  Андреевич,  думал  я,  снимая
одежду.  И себя береги, и зверюгу не замай, и дело сделай...
С другой стороны, не слишком ли я засиделся по кабинетам? Но
будь  ты хоть чемпион,  проворней ихтиомаммала не станешь...
Что же он,  на смерть меня посылает?  Никогда я в воде ни на
кого не охотился,  хотя какая,  к черту, охота... Массаракш,
он что, с ума сошел?
     К зданиям я подобрался по возможности незаметно.  Трава
была высокой.  Люк, правда, тоже находился под кодом, но код
был стандартный.  Я какое-то время повисел над черной водой,
дождался,  когда поток переменит направление и нырнул.  Меня
понесло вперед,  и надо было как-то притормаживать, чтобы не
выбросило прямо на середину бассейна. Наконец впереди замая-
чило светлое пятно. Никакого ихтиомаммала за его границами я
не видел, да и видеть не мог, поскольку волоски на этой зве-
рюге,  насколько я помню,  имели соответствующий коэффициент
преломления,  что очень помогало  ихтиомаммалу  в  жизненной
борьбе.
     На выходе из трубы я растопырился, как сказочный герой,
которого Баба-Яга пихала в печку. Теперь следовало дождаться
новой перемены потока,  и как раз в промежутке был шанс выс-
кочить. Массаракш, я же представления не имею, какое рассто-
яние до бортика бассейна! Ну, Горбовский, ну, благодетель...
И Корней хорош, мог бы чучелом вполне обойтись...
     Наконец вода прекратила на миг движение свое, я мыслен-
но сделал арканарский знак,  отгоняющий нечисть, оттолкнулся
изо всех сил и пошел наверх.  И сейчас  же  неодолимая  сила
стиснула мои ребра и потащила, потащила...
     Ихтиомаммал догадлив был, прыгнул за мной, но недопрыг-
нул с полметра, разочарованно лязгнул зубами и принялся опи-
сывать привычные круги по бассейну.  А я продолжал висеть  в
воздухе,  схваченный блестящими манипуляторами трехметрового
домашнего робота.  Манипуляторы неторопливо втягивались, од-
новременно опуская меня на пол.
     - Рядовой Драмба,  - негромко сообщил робот. - Выполняю
задание человека Леонида, охраняю человека Максима...
     Ой, Леонид Андреевич,  как ты меня умыл,  думал я. Хотя
все рассчитал правильно - и с роботом связался, и меня в со-
ответствующее настроение привел.  Теперь пойду всех имать  и
хватать...
     - Тише, рядовой Драмба, - сказал я. - Кто в доме живой?
     - В  доме  живой человек Данг один,  - сказал робот.  -
Сервомеханизмов в доме...
     - Не надо про сервомеханизмы, - сказал я. - Где человек
Данг и что он делает?
     - Человек  Данг работает за пультом в кабинете человека
Корнея, - сказал робот. - Имеет все допуски...
     - Вот что, - сказал я. - Человек Данг болен и может сам
себе повредить.  Нужно войти в кабинет, взять человека Данга
- вот как ты меня давеча из бассейна вынимал - и подержать в
воздухе вплоть до особого распоряжения.
     Рядовой Драмба выкатился в коридор,  я за ним, оставляя
мокрые следы.  Стало зябко. Вообще как-то глупо арестовывать
человека  в голом виде.  То есть нет,  если он в голом виде,
очень даже сподручно, но если наоборот...
     ...Когда робот  вкатился в кабинет,  тот,  кто сидел за
пультом,  даже не обернулся.  По экрану плыли  разнообразные
значки,  по большей части мне непонятные. Когда Драмба схва-
тил его и развернул на меня,  я увидел, что человек этот мо-
лод,  довольно-таки худ и обладает на редкость пронзительным
взглядом.
     Мне хотелось сказать что-нибудь красивое, книжное, вро-
де "Надо уметь проигрывать, полковник Шмультке!". На Саракше
в  молодые  годы я любил щегольнуть подобной сентенцией.  Но
сейчас передо мной был какой-то другой враг.  Более опасный,
чем вся разведка Островной Империи,  чем экипаж Белой Субма-
рины.  Чем даже Рудольф Сикорски - когда я знал его еще  под
кличкой Странник. Опасный тем, что осмелился в одиночку вый-
ти против целой планеты - во много раз сильнее  и  могущест-
веннее, чем его собственная...
     - Ну что? - я улыбнулся. - Значит, "Отойди, смерд"?
     Сейчас он  сделает  пальцами какой-нибудь пасс и исчез-
нет. Но он не исчез, а сказал совершенно спокойно:
     - Вирус  запущен,  господин Каммерер.  Ваши специалисты
уже давным-давно не сталкивались с чем-то подобным.  И оста-
новить этот вирус могу только я. Поэтому будем разговаривать
на моих условиях. Вы согласны?
     - Сейчас сюда придет один человек... - начал я.
     - Да я уже здесь,  - откликнулся из угла Леонид Андрее-
вич.  Он покачивался в гамаке.  - Ну, голубчик, натворили вы
тут дел, прямо и не знаю, с чего начать... Еле уговорил Кор-
нея  Яновича убыть на Гиганду,  чтобы потолковать с вами по-
подробнее.
     - Шеф,  -  сказал я по-хонтийски.  - Вы что,  отправили
Корнея туда, зная, что здесь...
     - Именно,  -  по-хонтийски же ответил он.  - Но полетел
туда Корней не с пустыми руками,  извините за нечаянный  ка-
ламбур.
     Я понял, с чем туда полетел Корней, и похолодел.

                             10

     В полдень на площадь  привезли  армейские  кухни,  люди
побросали  кирки  и  лопаты и выстроились в длинные очереди,
гремя блестящими металлическими судками и котелками. Стерег-
ший толпу дворцовый гвардеец в лихо заломленном берете, сто-
явший, расставив ноги, на крыше трансформаторной будки, тоже
позволил себе присесть.  Автомат, впрочем, он держал под ру-
кой.
     - Нет,  господа, я всего ожидал, только не этого. Я по-
лагал,  что начнутся массовые казни,  потом мы будем  искать
свое имущество...
     - А я считаю,  что гер...  что Его Алайское  Высочество
совершенно прав. Хочешь жрать - будь любезен поработать.
     - Но почему всех?  Почему я, почетный член коллегии ад-
вокатов, должен махать киркой и таскать эти обломки?
     - Вот что я вам скажу, господа: герцог подменный.
     - Что за бред?  С чего вы взяли?  Я неоднократно был во
дворце на приемах и прекрасно помню молодого Гигона.
     - То-то что помнишь...  А мне шурин рассказывал, у него
двоюродный брат в Бойцовых Котах служил.  Герцога Гигона от-
равили каргонские агенты. Старый герцог, конечно, погоревал,
но без наследника-то нельзя,  особенно в такое время.  Вот и
отыскали  среди  Бойцовых Котов парнишку,  как две капли во-
ды...
     - Конечно, и стал ваш парнишка говорить на трех языках,
безукоризненно ездить верхом и так далее...
     - Но, господа, когда же начнут расстреливать это быдло?
Когда мы сможем вернуться в свои дома?
     - Лучше скажите спасибо, господин адвокат, что мы здесь
работаем,  в центре.  Мятежников,  взятых с оружием в руках,
отправили за реку,  гасить пожары на заводах, а без респира-
тора там все равно верная смерть...
     - А  я так думаю:  хоть эти ребята и мошенники были,  а
все ж таки эпидемию остановили.
     - Да бросьте вы, не было никакой эпидемии...
     - Что ты несешь, четырехглазый: не было, не было... Как
же не было, когда я трое сутки с толчка не слезал?
     - Не было эпидемии. Была грязная вода, испорченные кон-
сервы...
     - Вы еще скажите - руки не мыли...
     - А вот я что еще скажу - это все синежопые нам устрои-
ли.  Они же сплошь колдуны. Им на технику нашу плевать, и на
науки то же самое.  Молодой герцог,  как заварушка в столице
началась, бежал на самолете в Архипелаг...
     - Так его же, по-вашему, отравили!
     - Это его по-шуринову отравили,  а по-моему,  бежал.  И
авиетку  его сбили крысоеды с десантного катера.  И попал он
на маленький такой островок,  где карлы живут.  А карлы эти,
надо вам знать, даже среди дикарей дикарями считаются. И вот
там-то он и задружил с одним ворожеем из этих карлов, наобе-
щал ему с три короба. Ворожей там у себя поворожил - и восс-
тановилась в герцогстве законная власть...  Вы только дожди-
тесь, когда музыка кончится, и сами ворожбу услышите...
     - Прямо стыдно слушать, что вы городите. Как же, по-ва-
шему, в Империи-то все обернулось? Он что, ваш карла, и Кар-
гон заворожил?
     - Ну, не весь Каргон, а принцессу ихнюю - точно.
     - Господа,  господа, подобные слухи хуже разрухи. Мир с
Каргоном готовился уже давно,  у меня есть знакомый курьер в
министерстве иностранных дел.  А теперь никакого  герцогства
Алайского  не будет,  будет после их бракосочетания Алайская
Империя Каргон...
     - Ловко! Чтобы, значит, и крысоедам не обидно было...
     - Кто эту принцессу видел?
     - Да в утренних газетах снимок был.  Чудно: крысоедиха,
а все при ней.
     - А вы,  господа,  слышали про иностранных агентов? Про
людей с Туманного Материка?
     - Вы же вроде культурный человек, никто не живет на Ту-
манном Материке.
     - Да нет, живут, только под землей. И, оказывается, все
это время они нам вредили. Они и стравили нас с Каргоном...
     - Ну, с Каргоном, положим, мы триста лет воевали...
     Люди разговаривали громко,  стараясь перекричать радио-
рупора. Из рупоров для поддержания бодрости духа лилась мар-
шевая музыка - классические марши звучали вперемешку с  сов-
ременными - "Броня крепка, и быстры бронеходы", "Артиллерис-
ты,  герцог дал приказ" и, разумеется, "Багровым заревом за-
тянут горизонт".
     Внезапно марши смолкли, и стало слышно только, как сту-
чат ложки.  Потом радиорупор прокашлялся и заговорил на нез-
накомом языке:
     - Корней  Янович Яшмаа!  Его Алайское Высочество герцог
Гигон ожидает вас в своей загородной резиденции для  перего-
воров о судьбе заложников.  Вам будут обеспечены беспрепятс-
твенный вход и выход. Корней Янович Яшмаа...
     - Ну, что я вам говорил? Сами слышите - синий карла во-
рожит каждый час,  чтобы во всем была молодому герцогу  уда-
ча...

     Молодой герцог  спал  в  эти  дни от силы по два часа в
сутки. Он сидел за отцовским бюро с гнутыми ножками, переби-
рая бумаги,  подписывая накладные и приказы о снятиях и наз-
начениях.  Время от времени в кабинете появлялся  Одноглазый
Лис, подкладывал новые расстрельные списки, и на каждом гер-
цог неизменно ставил резолюцию:  "На восстановительные рабо-
ты".
     - Но, ваше высочество...
     - Слишком  мало  осталось  алайцев,  господин  генерал,
слишком мало,  Каргон ассимилирует нас за два поколения... И
даже наследник мой уже не будет чистокровным алайцем...  Как
дела на мосту?
     - Склепали  еще две фермы,  но главный инженер говорит,
что о большегрузном транспорте пока не может быть и речи...
     - Можно  подумать,  что  мост восстанавливают для того,
чтобы по нему катались на легких ландо!  Передайте инженеру,
что лично для него я сделаю исключение и расстреляю.
     - Слушаюсь, ваше высочество.
     - Проследите сами,  чтобы какой-нибудь идиот не выстре-
лил в господина Яшмаа.
     - Фотографии розданы всем постам, ваше высочество. Взят
под стражу флотский экипаж - тот самый, который... Какие бу-
дут распоряжения?
     - В промышленный район, на пожары...
     - Но ведь именно они...
     - На пожары... Где же Яшмаа, змеиное молоко?
     - Я уже докладывал, что посадку "призрака" зафиксирова-
ли три часа назад.
     - Отцы-драконы,  он что,  ползком сюда ползет? Генерал,
ступайте и ждите его у входа.  Полная лояльность -  помните,
что они запросто могут уничтожить всю Гиганду...
     - Ну, мы-то, положим, крепко взяли их за кадык...
     - И тем не менее, люди есть люди... Ступайте, генерал.
     - Слушаюсь, ваше высочество.
     Герцог остался  один  и  обвел воспаленными глазами от-
цовский кабинет.  Загородную резиденцию, разумеется, основа-
тельно пограбили,  только что не спалили.  В кабинет стащили
остатки мебели,  накинув на изрезанные кресла и диваны чехлы
из мешковины,  чтобы не так срамно было. Лужу крови на ковре
кое-как замыли, но все равно оставалось розоватое пятно. Ви-
димо,  господа мятежники проводили здесь свои дознания. Гер-
цог вспомнил, как разорвалась граната в ложе с комитетчиками
и каким покорным сделался сразу зал,  как выходили по одному
на сцену кратковременные хозяева жизни и приносили ему  при-
сягу на вечную верность...  Что,  впрочем, не освобождало от
восстановительных работ...
     - Ваше Алайское Высочество!
     Герцог улыбнулся. В дверях стоял Бойцовый Кот в новень-
ком обмундировании и смотрел на герцога сияющими от восхище-
ния глазами ("Это же наш Гаг! Мы же с ним в окопах, под бом-
бами...").
     - Ваше Алайское Высочество!  Его превосходительство ве-
лели передать, что человек, которого вы ожидаете, прибыл.
     - Отлично,  Котенок!  Веди его сюда, да не вздумай гру-
бить,  не  вздумай хватать за рукав - этот дяденька так тебя
приложит...  "Проходите, будьте любезны" - все как положено,
понял?
     - Так точно, Ваше Алайское Высочество!
     Корней Янович  Яшмаа  продолжал оставаться Прогрессором
до мозга костей.  Он не позволил себе показаться  на  улицах
столицы в земном териленовом комбинезоне - добыл где-то офи-
циальный костюм для приемов,  поверх которого небрежно наки-
нул  длиннополую  черную  шинель яйцереза.  Но издалека было
видно, что он не алаец, потому что алайцы сейчас ходили гор-
бясь и озираясь, недобро поблескивая друг на друга глазками.
     - Здравствуйте, Корней Янович, - сказал герцог по-русс-
ки. - Проходите, садитесь. Не сюда, здесь пружина вылезла, а
разговор у нас будет долгий...
     Корней сказал:
     - Здорово,  Бойцовый Кот.  С каких это пор ты  герцогом
заделался?
     И с размаху рухнул в указанное кресло.
     - Я  всегда был герцогом,  Корней Янович.  А вы даже не
догадались провести глубокое  ментоскопирование,  хотя  и  к
этому мы были готовы...  Впрочем,  какая нужда полубогам ко-
паться в памяти какого-то солдатишки?  Надеюсь, вы все поня-
ли?
     - Не все, - сказал Корней. - Далеко не все.
     - Операция готовилась долго, Корней Янович, почти поло-
вину моей жизни.  Уважаемый господин Яшмаа, пребывая в вашем
гостеприимнейшем доме,  я не терял времени даром.  В те дни,
когда вы надолго покидали вашу резиденцию, мой напарник, ваш
любимый  Данг,  с помощью особого кода пробуждал во мне пол-
ковника алайской контрразведки,  и я с головой погружался  в
океан информации, которую мне любезно предоставлял БВИ.
     Яшмаа ничего не сказал,  только глядел на герцога свет-
лыми прозрачными глазами.
     - Разумеется,  я и не пытался постичь все,  - продолжал
герцог. Он поднялся из-за бюро и начал расхаживать по комна-
те,  скрипя высокими десантными башмаками. - В основном меня
интересовало прогрессорство и Прогрессоры.  История, методы,
имена.  Змеиное молоко, господин Корней! - он внезапно оста-
новился  и  выбросил руку в сторону кресла.  - За кого же вы
нас считали?  Если уж невежественный дон Рэба догадался о...
скажем так, не совсем обычном происхождении Руматы Эсторско-
го,  неужели контрразведка страны, столетиями ведущей войны,
не засекла бы ваших людей? Этот номер с успехом прошел у вас
на Саракше с его своеобразной теорией мироздания,  но на Ги-
ганде  гипотеза  об  обитаемости  иных  миров существует уже
пятьсот лет!  А легенды о том,  что человек упал на  поверх-
ность Гиганды с небес - и того дольше!
     - Это преамбула? - вежливо поинтересовался Корней.
     - Это пиздец! - рявкнул герцог. - Всему вашему прогрес-
сорству и всесилию.  Извините,  господин Корней,  что я  так
прямо,  по-солдатски, но, право же, вы меня выводите из себя
своим показным равнодушием.  Итак,  пятнадцать лет назад  мы
впервые  зарегистрировали  посадку  вашего  "призрака".  Нам
очень повезло,  мы даже засняли ее на кинопленку. Кстати, мы
знаем, что в момент посадки "призрак" на какое-то время ста-
новится беззащитен,  и любой мальчишка  с  ручным  ракетоме-
том... Но мы не спешили. После первой, на редкость неудачной
попытки арестовать вашего человека, мы эти попытки немедлен-
но прекратили и ограничивались только слежкой.  Квалифициро-
ванной слежкой,  господин Корней! Без "топтунов" и подслуши-
вающих устройств!
     - Неудачная попытка -  это  Павел  Прохоров?  -  хрипло
спросил Корней.
     - Совершенно верно.  Он же великий изобретатель и влас-
телин автомобильной империи Гран Гуг.  Вы покорно проглотили
нашу официальную версию о гибели его личной  яхты  во  время
шторма,  а тело было настолько изуродовано о прибрежные ска-
лы,  что опознать его не было никакой возможности, к тому же
семья поторопилась с кремацией - с нашей,  разумеется, пода-
чи.
     - Жалко Пашу, - сказал Корней. - Для нас это была боль-
шая потеря.
     - А нам,  думаете,  не жалко было?  Ведь Гран Гуг тогда
фактически спас герцогство от неминуемого поражения,  именно
его  дизельные  тяжеловозы позволили осуществить быструю пе-
реброску войск...  Зато мы убедились, что физические возмож-
ности землянина, да еще подготовленного, намного превосходят
таковые у обычного жителя Гиганды. И не дергались, а готови-
ли свою операцию "Подкидыш"...
     - Стало быть, вам и эта история известна, - кивнул Кор-
ней.
     - Разумеется. У БВИ не было секретов от Данга. Согласи-
тесь,  что наш майор гениален. Итак, во время операции "Под-
кидыш" погибли десять наших агентов, многим из которых я и в
подметки не годился.  И только в двух случаях вы клюнули. Мы
поставили на ваше человеколюбие - и не ошиблись. Вы притащи-
ли  двух маленьких,  умирающих дракончиков в свое гнездо,  а
дракончики выросли...  И вовсе не было нужды мне -  то  есть
Гагу  - избивать беднягу майора,  это уж он сам придумал для
вящей убедительности, но вы и так ничего не подозревали. Ди-
кари  с дикой планеты,  постоянно убивающие друг друга - вот
как вы о нас думали...
     - Я слушаю, слушаю, - сказал Корней.
     - Между тем дикари - я разумею алайцев  -  и  выжили-то
благодаря разведке и контрразведке. Еще при моем прадеде был
перенят у туземцев Архипелага ментальный прием, ныне извест-
ный как "два в одном". Иначе Империя давно раздавила бы нас.
Но мы загодя знали их оперативные планы и успешно подкидыва-
ли их агентуре дезинформацию.  Дорогой господин Корней!  Вы,
Прогрессоры, только играли в разведчиков, в то время как для
нас это был способ существования. Единственно возможный спо-
соб.  Поэтому не удивляйтесь и не оскорбляйтесь, что вас пе-
реиграли. Мы не могли не переиграть вас...
     - Я вас понял,  - сказал Корней. - В каких условиях со-
держатся заложники и как вам удалось...
     - О,  это было довольно просто.  Поскольку наша  служба
располагала уже полными списками ваших людей, мы организова-
ли так называемую эпидемию и провели так называемую вакцина-
цию...  Я  прихватил  в  лазарете у вашего милейшего доктора
упаковку снотворного, и наши специалисты сумели его синтези-
ровать... Вы многого не знаете о нас, друг Корней. Итак, за-
ложники.  Все они, в том числе и ваш сын, находятся в добром
здравии.  Пока. И здравие это целиком и полностью зависит от
того,  договоримся ли мы с вами.  Искать их не  пытайтесь  -
аварийные передатчики, извините, изъяты. Нашим хирургам, ко-
нечно,  далеко до ваших,  но огромный военный опыт...  Оста-
лись, конечно, небольшие шрамы. Впрочем, никто даже не прос-
нулся.  Место довольно уютное,  но бежать оттуда нельзя. По-
пытка побега,  равно как и попытка освобождения,  приведут к
немедленному взрыву.  И даже не пробуйте ваших гипнотических
штучек,  поскольку все организовано по Правилу Мертвой Руки.
Знаете - сидит солдатик, держит кнопку... Причем родословная
солдатика прослежена до пятого колена...
     - Знаю, - кивнул Корней. - Дальше.
     - А дальше - еще интереснее. Котенок! - крикнул герцог.
     В дверях возник давешний восторженный курсант.
     - Я, Ваше Алайское Высочество!
     - Вина господам дипломатам, лучшего вина из Арихады - и
что-нибудь  закусить,  только не консервов.  Консервы у меня
вот уже где... Так и передай старшему кравчему, слово в сло-
во - лучшего вина из Арихады, а то опять подсунет кислятину,
крыса тыловая...
     - Слушаюсь, Ваше Алайское Высочество! Тут мне из дерев-
ни мои посылку передали... Если не побрезгуете...
     - Потом разочтемся, курсант, за герцогом не пропадет...
     - Умело вы с ними обращаетесь, - сказал Корней.
     - А что вы хотите? Для человека естественна потребность
в кумире,  будь то другой человек или даже  теория.  Курсант
поклоняется мне, вы поклоняетесь гуманизму...
     - А вы? - спросил Корней. - Чему вы поклоняетесь?
     - Я,  - сказал герцог Алайский, - от этой необходимости
освобожден.  Впрочем, недели через две начну поклоняться бу-
дущей герцогине,  точнее, императрице. Я ведь, господин Кор-
ней, и сам в императоры собрался, а там такой титул, что на-
тощак и не выговоришь...
     - Все шутите, - сказал Корней.
     - Грустить нужно не мне, - ответил задумчиво герцог.
     Неожиданно быстро обернулся курсант с подносом.  Он  не
только успел слетать в погреб за вином,  но и напластал тон-
кими ломтиками нежное копченое мясо, а прочую закуску разло-
жил не хуже, чем в ресторане.
     Герцог разлил зеленоватое вино в высокие бокалы,  подал
один Корнею.
     - За благополучный исход дела! - воскликнул он.
     - Неплохое вино, - сказал Корней. - Да что я - отличное
вино! Непременно нужно будет взять рецепт...
     - Всему свое время, - герцог поставил свой бокал на бю-
ро. - Итак, заложники - это лишь часть операции. Гигандский,
так  сказать,  филиал.  Перейдем ко второй части.  Сейчас на
Земле майор Данг,  тот самый больной  заморыш,  которого  вы
столь великодушно подобрали в развалинах,  вовсю хозяйничает
в системе БВИ.  Пока он только намекнул вашему руководству о
своих возможностях.  Но если в условленный час вы меня с ним
не соедините,  начнутся  настоящие  неприятности.  Нарушения
технологических процессов,  пожары, взрывы... Ваши структуры
довольно хрупки,  друг Корней, особенно если подойти к ним с
ломом...
     - Зачем вам это?  - спросил Корней. Лицо его оставалось
спокойным, только глаза лихорадочно заблестели.
     - Да хотя бы затем,  чтобы земляне поняли, наконец, что
жизнь  на  самом деле груба и жестока.  Хотя неприятности на
этом не кончаются. Майор Данг задумал обнародовать некую ин-
формацию,  которая неприятно поразит не только землян,  но и
ваших союзников на Тагоре. Особенно на Тагоре. Змеиное моло-
ко, вот бы где я хотел побывать!
     - Так,  - сказал Корней и пожевал ломтик мяса.  -  Вот,
значит, как.
     - Значит,  вот так,  - подтвердил герцог. - Но это лишь
на случай, если заложники вздумают принести себя в жертву во
имя интересов родной планеты.
     - Значит, шантаж, - сказал Корней.
     - Шантаж,  - сказал герцог.  - Собственной персоной.  А
что  прикажете  делать маленькому человеку,  когда в его дом
вламываются вооруженные громилы? Терпеть, приспосабливаться,
чтобы улучить соответствующий момент...
     - Что же вы потребуете взамен?
     - Капитуляцию, - сказал герцог. - Полную и безоговороч-
ную.  И,  соответственно, репарации и контрибуции. Аннексий,
правда, не будет - далековато придется гонять экспедиционный
корпус. Я тут список приготовил - нам нужны полевые синтеза-
торы,  строительная техника,  медикаменты, много чего нужно,
мы разорены...
     - Вы прекрасно знаете,  ваше высочество,  что запрещено
вывозить земные технологии на планеты,  охваченные  прогрес-
сорством.  Кроме того,  колоссальный психологический и куль-
турный шок...
     - А  вот уж это,  - герцог вновь наполнил бокалы,  - не
ваша забота.  Если честно сказать,  и мы, и Саракш, и в осо-
бенности Арканар - всего лишь ваши игрушки. Игровые комнаты.
Забава для настоящих мужчин.  Возможность побегать,  постре-
лять,  поконспирировать. Дать волю инстинктам. Земля для вас
слишком скучна, вот самые беспокойные и пишутся в Прогрессо-
ры,  как записывались наши древние пресыщенные предки в Чер-
ный Легион...  Все это уже было,  друг Корней,  и у нас, и у
вас,  мы ведь едины по натуре.  Думаю, что и происхождение у
нас общее,  хоть ваши ученые и боятся признаться  в  этом...
Так вот,  шок. Если прилетают умные дяденьки и привозят вся-
кие хитрые машинки пополам с идеалами - тогда, конечно, пот-
рясение устоев,  кризис культуры, психологический крах. Дру-
гое дело,  когда эти самые дяденьки, потерпевшие поражение в
честной  борьбе - если только разведку можно назвать честным
ремеслом - начинают выплачивать победителям  дань.  Тогда  -
торжество,  триумф, всеобщий энтузиазм и неслыханный подъем.
В результате и ваши цели будут достигнуты, и мы останемся не
внакладе...
     - Это невозможно,  - сказал Корней.  - Совет на это ни-
когда не согласится...  Знаете,  чем это может кончиться для
вас?  Жители Гиганды сядут нам на шею и попросту  выродятся,
как туземцы Архипелага.
     - В конце концов,  друг Корней, вы можете снабдить каж-
дый механизм, присланный сюда, блоком самоуничтожения, чтобы
наши умники не начали в них ковыряться. Нам бы пережить нес-
колько самых тяжких лет...
     - А потом понравится, - сказал Корней. - Это как нарко-
тик.
     - Мое слово может быть для вас гарантией?
     - Нет, - сказал Корней. - Вы смертны. Причем смерть мо-
жет прийти от ближайшего родственника...  Слишком велик  ис-
кус.
     - У меня не осталось родственников,  - сказал герцог. -
Вашими стараниями.
     - Жители бывшей империи не потерпят, чтобы контроль над
нашей  помощью  был  исключительно алайским.  И все начнется
снова, только на более высоком уровне.
     - Выхода нет, - сказал герцог. - Мы знали, на что идем.
Теперь и вы знаете.  Мы разрешим существование  земного  по-
сольства на Гиганде. Населению объявим, что это посланцы Ту-
манного Материка - все равно никто толком не знает,  что там
творится.  И  сойдет.  Тоталитарное государство,  знаете ли,
имеет свои преимущества... Да и чем, по совести сказать, от-
личаются  наши колоссальные картотеки от вашего БВИ?  Только
скоростью операций, но мы никуда и не торопимся...
     - Кстати,  герцог, - сказал Корней. - А почему вы и на-
парник ваш Данг в столь молодые лета ходите в таких чинах?
     - Ну,  это-то просто, - сказал герцог. - Это и на Земле
бывало. Как там сказано у вашего классика? "Матушка была еще
мною брюхата, как я уже был записан..."
     - "...в Семеновский полк сержантом",  - продолжил  Кор-
ней. - Браво. Великолепная память. Ну так слушайте, сержант.
Я буду говорить не от имени своей планеты,  а лично от себя.
Вы полагаете, что взяли нас за горло...
     - За кадык, - уточнил герцог.
     - Пусть так. Мы, конечно, можем ликвидировать Гиганду -
для этого достаточно подогнать на ее  орбиту  энергетическое
устройство...
     - Вы никогда этого не сделаете, - сказал герцог. - Ина-
че бы мы и не затевались.
     - Совершенно верно.  Но я - лично я - могу устроить вам
судьбу горшую.  Более страшную, потому что неопределенную. Я
сам боюсь того,  что хочу сделать,  но сделаю.  Раз уж вы  в
курсе дела "подкидышей", то должны знать имена фигурантов...
Думаю, что покойный Сикорски меня бы понял.
     - Таким вы мне больше нравитесь, - сказал герцог. - На-
конец-то.  Долго я этого ждал. Ди Эрде юбер аллес, друг Кор-
ней?
     - Да,  - сказал Корней.  - Ди Эрде юбер аллес.  Вы были
достойным  противником,  герцог,  но Земля не может проигры-
вать. Иначе вся Галактика полетит псу под хвост.
     - Вы сумасшедший,  - герцог побледнел. - Лучше уж дейс-
твительно распылите нас на атомы... Нет, вы не имеете права,
это не-по человечески...
     - Вот именно,  - сказал Корней Яшмаа.  Он  поднялся  из
кресла, движением плеча сбросил шинель и резким рывком левой
руки оборвал правый рукав костюма вместе с рукавом  рубашки.
На загорелой коже возле сгиба локтя темнело небольшое пятно.
Левая рука Корнея извлекла из кармана продолговатый футляр.
     - Корней Янович,  - сказал герцог.  - Остановитесь. За-
ложники были отпущены в тот самый миг,  как  вы  переступили
порог этой комнаты. "Вино из Арихады" - это был пароль...
     Но Корней, казалось, не слышал его, как не слышал нико-
го несколько лет назад Прогрессор Лев Абалкин, ворвавшийся в
подвал Музея внеземных культур.  Только  пистолета  в  руках
герцога Алайского не было.
     В прихожей послышалась какая-то возня.
     - Котенок,  пропусти его! - крикнул герцог, не оборачи-
ваясь. Он смотрел, как худые пальцы Корнея извлекают из фут-
ляра  светлый  кружок,  как медленно-медленно приближаются к
локтю правой руки...
     - Корней!!! - в голосе вошедшего было мало человеческо-
го.  Пистолет в руке Максима Каммерера ходил ходуном.  -  Не
сметь! На пол, Корней! Брось! Немедленно!
     Корней повернулся к двери.
     - Я слишком долго ждал, Макс, - сказал он. - Но ведь не
зря Лева и Рудольф умерли, верно?
     Герцог воспользовался паузой и встал между ними. Он да-
же схватил Корнея за правую руку,  хотя  прекрасно  понимал,
что тому не составит труда мгновенно освободиться.
     - Господа,  господа, - лихорадочно заговорил он. - Гос-
пода,  нельзя.  Каммерер,  уберите оружие...  Корней Янович,
бросьте эту мерзость...  Все мы люди,  и вы не лучше нас, мы
слабы, подлы, трусливы, жестоки, но мы все-таки люди...
     Левая рука Корнея опала,  светлый кружок  покатился  по
ковру,  и весь Корней Яшмаа тоже опустился на ковер,  почти-
тельно поддерживаемый Его Алайским Высочеством.
     - Что с ним? - спросил Каммерер, опуская пистолет.
     - Спит,  - сказал герцог и поднял кружок.  -  Искусство
подсыпать что-либо в бокал противника я постиг еще на первом
курсе. Заберите эту штуку и спрячьте подальше... Хотя, может
быть,  надежнее  было бы хранить "детонаторы" на Гиганде,  в
сейфе какого-нибудь маленького частного банка. Земляне слиш-
ком любопытны и невыдержанны.
     - Мы подумаем об этом,  - сказал Максим. - А пока, ваше
высочество, помогите-ка мне положить Корнея на диван.
     - Как там мой Данг? - спросил герцог, когда они справи-
лись с обмякшим телом.
     - Сидит в Совете и торгуется, - пожал плечами Каммерер.
     Герцог удовлетворенно покивал головой.
     - Прекрасно. Полагаю, в вашем Совете сидят здравомысля-
щие люди.
     - Более чем,  - откликнулся Максим.  - Вы действительно
освободили заложников?
     - Часа через два их привезут, - устало сказал герцог. -
В сущности,  я блефовал,  поскольку трудно смертному поднять
руку на полубога... А вы действительно могли выстрелить?
     - Не знаю, - сказал Максим. - Наверное, да.
     - Ну что, теперь будем обсуждать условия с вами?
     - Да слышал я весь ваш разговор,  - махнул рукой Камме-
рер. - Думаю, в Совете найдут разумный выход. Раз уж так по-
лучилось.
     В кабинет развинченной походкой вошел Бойцовый Кот. Вид
у него был самый несчастный.
     - Ваше Алайское Высочество, - заныл он, - я хотел к ним
применить "двойную скобку",  а они вывернулись и меня об пол
приложили...
     - Тебя звали, Котенок? - ядовито осведомился герцог.
     - Никак нет, да только я...
     - Вот и ступай в казарму... Нет, сначала принеси-ка еще
вина.
     - Со снотворным? - спросил Каммерер.
     - Да нет,  какое уж теперь снотворное, - сказал герцог.
-  Что  же получается?  Мы с вас посбили спесь,  вы с нас...
Клянусь, когда он достал этот проклятый детонатор, я чуть не
наложил в штаны.
     - Аналогично, - вздохнул Максим.
     - Знаете что,  друг Каммерер, - сказал герцог, вторично
выпроваживая жестом притащившего новую бутылку курсанта, - а
не провести ли нам с вашим КОМКОНом-2 превентивную операцию?
Разумеется,  когда мы покончим с насущными делами. Все-таки,
согласитесь, алайская разведка чего-то стоит.
     - Соглашаюсь, - сказал Максим, - хотя и не понимаю, ка-
кую такую операцию мы могли бы провести совместно,  и против
кого, главное?
     - Вы  меня удивляете,  друг Каммерер,  - сказал герцог,
тщательно протирая бокалы салфеткой.  -  Разумеется,  против
ваших  любимых Странников.  Пока они не начали странствовать
по Гиганде.  Дело в том,  что у меня еще на Земле  появились
некоторые соображения на этот счет. Вы проглядели, прошляпи-
ли такие факты,  что у меня волосы дыбом поднялись!  Вот что
значит  отсутствие постоянной практики!  Брать мы их пока не
будем, а человека своего подкинем... Я даже знаю, где и ког-
да... И кого...
     Каммерер поперхнулся вином.
     - Ну ты, брат, и наглец, - сказал он. - Хоть и герцог.
     Его Алайское Высочество развел руками и сделал  шутовс-
кой реверанс.