Старый обычай

Размещено в разделе Пьесы | Декабрь 2nd, 2011

Барон: Нельзя сказать, что мы водили знакомство, но – да, я знал его. Его знали все.
Анна: А я похожа на него?
Барон: Едва уловимое сходство есть, но…. Нет, ты похожа на свою мать.
Анна: Только на нее?
Барон: Да, и это замечательно. Твоя мама такая красивая. А в семнадцать лет она была просто очаровательной. Юная красавица, одаренная, с тонким вкусом, с любовью ко всему изящному. За красоту, за талант ее и взяли ко двору.
Анна: Ко двору? В Замок?
Барон: Да, в Замке тогда только сыграли свадьбу, и молодой королеве нужны были фрейлины. Королева забеременела вскоре после свадьбы. Она родила сына – принца. После родов она долго болела. Все готовились к трауру, думали, что королева уже не поднимется. Катрин помогала ухаживать за ней, а король каждый день навещал свою супругу. И видел там молодую прелестную фрейлину. И они…
Смотрит на Анну, желая, чтобы она поняла, и ему не пришлось бы рассказывать дальше. Но Анна ждет продолжения.
Барон: И фрейлина забеременела.
Анна: Лишь только оттого, что король видел ее?
Барон (сердито): Нет, не от этого. Однажды он увлек ее к себе в покои. И делал это потом много раз. Когда Катрин забеременела, король сразу же отправил ее к родителям. Жилось ей там не сладко, и он это знал. Поэтому, как только она родила, он стал через своих приближенных искать ей мужа. И нашел. Меня. Я тогда только овдовел. Мать Зои умерла от родов. Так мне было тяжело…
Анна: Вы любили ее?
Барон: Нет, не любил. Но легче мне от этого не было. Наоборот. Я все думал о том, что жила она нелюбимой и умерла нелюбимой, и даже ребенка своего не увидела…. И еще хуже мне было оттого, что понимал – если бы вдруг случилось чудо, и Бог вернул мне жену, я бы, как ни старался, не смог бы ее полюбить. Потому что любовь, это знаешь как?
Анна: Знаю…
Барон: Потому что любовь или есть, или нет ее. И нельзя полюбить ни в благодарность, ни в утешение. И если я полюблю…
Анна: И если я полюблю, то сразу
Барон: Да…. И я все думал об этом, и пил. Оцепенел как-будто. В доме все пошло кувырком. Помню, захожу в купальню, а в там утки плавают. И нагадили. Зоина нянька тогда страшно ругалась. А тут… появился этот человек, предложил мне жениться вновь. Сказал, что женщина молода и красива. Не вдова, но с ребенком… И я поехал взглянуть на невесту. Меня провели тихонько в сад, и я спрятался за кустами крыжовника. Вдруг вижу – идет она. Напевает что-то веселое, а у самой голос дрожит, лицо бледное, грустное. А на голове косынка – наизнанку, нитки и узелки от вышивки торчат. Я понял, что это родственники ее вытолкнули на смотрины впопыхах, даже не посмотрели, как она одета. И она знает, знает, что происходит, что кто-то смотрит на нее, и этот кто-то, если захочет, может жениться на ней. А она не может ему отказать, не может выбирать, потому что все торопят ее, потому что ее быстрее нужно спрятать, сбыть с рук… Пела она, пела, а потом голос оборвался, и она расплакалась А я сел на землю, уткнулся лицом в крыжовник и тоже заплакал – не от боли, от счастья…. Неужели, думал, я опять буду жить? Неужели это мне такой подарок? Неужели эта женщина может принадлежать мне. И мне стоит только сказать, да, я согласен, она не откажется…
Анна: А ребенок?
Барон: Анна, ну что ты, в самом деле! Неужели ты ничего не поняла?
Анна: Я поняла. Но мне трудно в это поверить… Я хочу, чтобы вы сказали это сами.
Барон: Ребенком была ты. После нашей с Кэт свадьбы тебя привезли в этот дом. За свадебными хлопотами забыли приготовить комнату и кроватку, и поэтому корзину поставили в комнату Зои. Так вы и росли вместе. Как-то Фаина в припадке нежности назвала Зою Зоюшкой, а ты повторила: «Золюшка». Так и пошло – Золюшка, Золушка…
Анна: Разве я первая ее так назвала? А я и не помню…
Барон: Конечно, не помнишь, ты же была совсем маленькая. А теперь ты выросла. Ты стала красивой.
Анна: Лучше бы я стала счастливой. Все мечты, все надежды рухнули. Оказывается, мой отец сослал мать в деревню, Возлюбленный выбрал другую, а потом и вовсе оказался братом.
Барон: Анна, ты еще будешь счастлива! Неужели для тебя так важно, чтобы твой избранник был Принцем? Неужели это в тебе кровь говорит… Ну что ж, ведь есть и другие принцы, которые тебе не родня. А наш Принц… Когда вы встретитесь с ним, ты посмотришь на него уже по-новому, и влюбленность пройдет…
Анна: Да… Я пойду к маме. Я… Я хочу ее обнять.
Хочет уйти, оборачивается, возвращается к Барону:
Анна: Вы были мне хорошим отцом
Он обнимает ее. Анна уходит. Барон смотрит ей вслед.
Барон: Анна… Анна, дочь короля, плод вожделения. Зоя – плод заблуждения, Ольга – плод любви… Любви?! Любит ли меня жена? А любила? За что? Нельзя любить из благодарности, из чувства долга…
Фаина: Уймись. Любит тебя твоя жена…. Любит.
Барон: Любит? Тебе-то откуда знать?
Фаина: Не любила бы тебя она – я бы первой увидела бы, да, первой…. И не увидела бы – почувствовала. Думаешь, мне легко говорить тебе это – она любит тебя? Когда-то мне хотелось вцепиться в тебя и кричать – одумайся, не надо, не женись на ней, она не любит тебя, она не знает тебя, я люблю тебя, я….
Барон: Что же не кричала-то?
Фаина: Разве я остановила бы тебя? Ты тогда как с ума сошел: «Катрин, Катрин…. Вот она, настоящая любовь!». Тебе нужна была она, только она, и ты не думал о том, полюбит она тебя или нет. И если полюбит, будет ли это любовь по обязанности или – настоящая? О чем ты думал тогда? О ребенке? Тебя ведь ребенок и привлек, правда?
Барон: Что ты несешь?!
Фаина: Молодая, совсем юная – и ребенок… Ребенок – значит, согрешила. Тебя ведь порочность ее привлекла?
Барон: Знаешь, я ведь и ударить могу….
Фаина: Ой-ой-ой, как страшно! Герой-любовник выскочил из кустов крыжовника, пытается меня убить! Вот только не надо ее от меня защищать. Думаешь, то, что я люблю тебя, для нее так страшно? Гораздо хуже тот отчет, который ты требуешь у нее каждый день: «Ты любишь меня, ты любишь меня, Катрин? А почему ты любишь меня, Катрин? О! Нельзя полюбить из благодарности?». Всю жизнь ты гонишь меня от себя и тут же зовешь обратно. Как же! Вдруг однажды Катрин скажет тебе: «Да! Алекс, ты прав, нельзя полюбить из благодарности. Я пробовала, извини, не вышло!» И что? Что с тобой тогда будет? Кто же тебя будет любить? (передразнивает Барона). «Уходи…. Нет, останься…. Все, уходи. Когда ты придешь опять? Мне тяжело с тобой, я не знаю, как мне быть с тобой…».
Барон: Да! Да, тяжело. Тяжело, когда тебя любят, а ты ничего не можешь дать взамен…. Вот представь себе, ты любишь. Ты страдаешь, мучаешься сомнениями, тебе хочется быть с любимым единым целым, чтобы не только кошка… чтобы даже тень не проскользнула. Но все так зыбко. Все вроде на самом деле, но как во сне. И тут появляется человек, который любит тебя, смотрит на тебя взглядом и нежным, и жадным одновременно. А ты совсем на другого смотришь таким же взглядом, и ваши взгляды — твой, и того, кто влюблен в тебя, — никогда не встретятся. Никогда, Фаина, никогда! Хотя бы потому, что вы смотрите в разные стороны….
Фаина: А если все-таки встретятся?