жертвой.
– А я не умею писать, – объявил неожиданно Томми. Матросы в смятении переглянулись.
– Врет, – сказал кок.
– Честно говорю, не умею, – сказал мальчишка с пробудившейся надеждой в голосе. – Меня и в море-то послали потому, что я не умею ни читать, ни писать.
– Дерни его за ухо, Билл, – сказал Нед, которого оскорбила эта клевета на благороднейшую из профессий.
– Это ничего не значит, – сказал Билл спокойно. – Я сам за него напишу. Старик все равно не знает моей руки.
Он уселся за стол, расправил плечи, с плеском погрузил перо в чернила и, почесав в голове, задумчиво уставился на бумагу.
– Побольше ошибок, Билл, – предложил Нед.
– Ага, – сказал тот. – Как ты полагаешь, Нед, как бы мальчишка написал слово «самоубийство»? Старик подумал.
– Са-ма-ву-бйс-тво, – сказал он по слогам.
– А как же тогда будет без ошибок? – озадаченно спросил кок, переводя взгляд с одного на другого.
– Напиши лучше просто «убил себя», – сказал старик. – Наверное, мальчишка все равно не стал бы писать такое длинное слово.
Билл склонился над бумагой и медленно написал письмо, стремясь, видимо, всячески учитывать пожелания своих приятелей не писать слишком грамотно.
– Ну как? – спросил он, отодвигаясь от стола.
«Дарагой капитан я беру мое перо в руку паследний раз сообщить вам что я немог дальше есть жудкие памои кторые вы называете еда я утопился это боле лекая смерть чем помирать сголоду я оставил мой складной нож билу и мои сиребряные часы ему тяжело помереть таким маладым томми браун».
– Прекрасно! – сказал Нед, когда Билл закончил чтение и вопросительно оглядел слушателей.
– Насчет ножа и часов я вставил, чтобы еще больше походило на правду, – сказал Билл со скромной гордостью. – Но если хочешь, я оставлю их тебе, Нед.
– Мне это не нужно, – великодушно сказал старик.
– Одевайся, – сказал Билл, поворачиваясь к всхлипывающему Томми.
– Не пойду я в этот трюм! – сказал Томми в отчаянии. – Так и знайте, ни за что не пойду!
– Кок, – спокойно сказал Билл, – давай сюда его барахло. Ну-ка, Томми!
– Говорю тебе, я не пойду! – сказал Томми.
– И еще вон тот линек, кок, – сказал Билл. – Он у тебя как раз под рукой. Ну-ка, Томми!
Самый молодой член экипажа перевел взгляд со своей одежды на линек и снова с линька на одежду.
– А как меня будут кормить? – мрачно спросил он, принимаясь одеваться.
– Сейчас ты возьмешь с собой бутыль воды и несколько сухарей, – ответил Билл, – а по ночам мы будем опускать тебе немного мяса, которое так тебе по вкусу. Прячь все это среди груза и, если услышишь, что люк открывают днем, сразу прячься сам.
– А как насчет свежего воздуха? – осведомился приговоренный.
– Свежий воздух будет тебе по ночам, когда поднят люк, – сказал Билл. – Не беспокойся, я обо всем позаботился.
Наконец приготовления были закончены. Дождавшись, пока Симпсон не сменил у штурвала помощника, они вышли на палубу, то волоча, то легонько подпихивая сопротивляющуюся жертву.
– Он у нас будто на пикник собрался, – сказал старый Нед: юнга мрачно стоял на палубе, держа в одной руке бутылку, а в другой – сухари, завернутые в старую газету. – Помоги-ка, Билл. Потихоньку…
Двое моряков бесшумно сняли с люка крышку, и, поскольку Томми наотрез отказался участвовать в этой процедуре, Нед первым спустился в трюм, чтобы принять его. Билл взял отчаянно брыкающегося юнгу за шиворот и подал его вниз.
– У тебя? – спросил он.
– Да, – отозвался Нед придушенно и, выпустив мальчишку из рук, поспешно выкарабкался наружу, вытирая ладонью рот.
– Ты что, приложился к бутылке? – спросил Билл.
– Врезал каблуком, – коротко объяснил Нед, – Давайте крышку.
Установив крышку на место, Билл и его сообщники тихонько вернулись в кубрик и не без некоторого страха перед завтрашним днем улеглись спать. Томми тоже свернулся в углу трюма и заснул, подложив под голову бутылку, ибо проплавал в море достаточно долго и научился принимать вещи такими, как они есть.
Лишь к восьми часам следующего утра хозяин «Солнечного луча» узнал, что у него пропал юнга. Он задал коку вопрос, сидя за завтраком, и тот, будучи человеком весьма нервным, побледнел, уронил на стол кружку с кофе и пулей вылетел наверх.
Некоторое время капитан громогласно призывал его в самых изысканных выражениях, какие приняты в открытом море, а затем, весь кипя, поднялся за ним на палубу, где обнаружил смущенных матросов, сбившихся в тесную кучку.
– Билл, – встревоженно сказал капитан, – что с этим проклятым коком?
– Его постиг удар, – сказал Билл, покачивая головой. – И нас всех тоже.
– Сейчас вас постигнет еще один, – пообещал капитан с чувством. – Где юнга?
На секунду собственная дерзость повергла Билла в смятение, и он беспомощно оглянулся на товарищей. Те поспешно отвели глаза и уставились в море за бортом, и тогда капитаном овладел панический ужас. Он молча взглянул на Билла, и Билл протянул ему грязный листок бумаги.
В полном остолбенении капитан прочел письмо с начала до конца, а затем передал помощнику, который вышел на палубу за ним следом. Помощник прочел и вернул капитану.
– Это вам, – сказал он кратко.
– Не понимаю, – сказал капитан, качая головой. – Ведь только вчера он ел свой обед вот здесь, на палубе, и приговаривал, что нигде еще не получал такой хорошей еды. Вы ведь тоже слышали, Боб?
– Слышать-то я слышал, – сказал помощник.
– И вы все слышали его, – сказал капитан. – Ну что же, у меня есть пятеро свидетелей. Видимо, он просто сошел с ума. Никто не слыхал, как он прыгнул за борт?
– Я слышал всплеск, сэр, во время моей вахты, – сказал Билл.
Почему же ты не побежал и не посмотрел, что там такое? – спросил капитан.
Причины, почему идет кровь из носа и возникает головная боль . Как вести себя в первый рабочий день на новой работе
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Похожие публикации -