— Слова-то какие у тебя, папка, тяжелые… Ну, пусть так. В чем же она, эта самая суть?
— Ну, видишь ли… Возьмем, например, Баира Гаюрова… Ты меня прости, Камил…
— Ничего, — холодно произносит Камил. — Хуже, чем я могу сказать про него, вы все равно не скажете, дядя Андрей. Позвольте лучше мне, как я это понимаю…
— Давай.
— Как бы это поточнее… — Камил трет пальцами лоб и вдруг, побелев от боли, обхватывает ладонями забинтованную голову.
Айша вскакивает и делает движение, словно хочет броситься к нему. Андрей встревоженно спрашивает:
— Что, болит?
— Ч-черт… — бормочет Камил. — Ничего… Сейчас пройдет… Сейчас… — Он опускает руки и некоторое время сидит неподвижно с полузакрытыми глазами. Все смотрят на него. — Да, о чем это я? — Он раскрывает глаза и словно бы нехотя улыбается Айше. Та отворачивается и садится, обнимает Галю. — Ну, скажем, при строительстве Днепрогэса разногласия носили, так сказать, классовый характер… То были классовые конфликты… Нам мешали строить, мы ломали врагам хребты. Сейчас иное дело… — Он молчит несколько секунд. — Я так понимаю нашу позицию. Каждое большое строительство в республике должно быть не просто звеном в цепи индустриального развития, а школой… ну, рассадником, инкубатором квалифицированного, культурного, полностью современного рабочего… Но у наших руководителей нет такой традиции. Для них лозунг: стройка и ничего кроме стройки. Ни в развитии края, ни в дальних перспективах процессов, происходящих на стройке в сознании вчерашнего дехканина, они не заинтересованы… Отсюда конфликт. Нет, я ничего не говорю, это талантливые люди, отличные организаторы, но они отстали от жизни… — Камил, нахмурившись, замолкает.
Андрей кивает.
— Немного сбивчиво, но понятно. Я бы назвал это конфликтом между утилитаристами и гуманистами…
— А я бы назвала это, — зло говорит Айша, — конфликтом между ихтиозаврами и людьми…
— Ну, это вы уж слишком, — говорит, усмехаясь, Андрей, но Камил неожиданно подхватывает:
— Что-то вроде этого, правильно, Айша! Есть нечто архаическое в такой растрате человеческого материала…
В дверях появляется Екатерина Федоровна.
— Довольно философствовать, — произносит она. — Идите чай пить, все накрыто…
— Понятно… — говорит Галя со вздохом. — Ихтиозавры… Люди… Она встает. — Пойдемте, друзья мои… — Берет Камила под руку. Пойдем, старший и умный брат мой…
Комната Баира в квартире Халила Шакирова. Вечер, горит торшер. Баир в бухарском халате и шелковых шароварах возлежит на тахте. Перед ним в кресле сидит Камил в стареньком свитере и простых трикотажных брюках. Голова по-прежнему обмотана бинтом.
— Вообще-то ты молодец, племянник, — задумчиво произносит Баир, глядя в потолок. — Смотри, какой рабочий нынче пошел! Политик! Весьма изящное решение, Камил-джон, весьма изящное. А я большой любитель изящных решений…
— Это не только мое решение, дядя Баир, — сухо возражает Камил. Тут наполовину разработка Андрея Сергеевича…
— Все равно, все равно, — нетерпеливо отмахивается Баир. Он вскакивает и проходится по комнате. — Понимаешь, есть в нем что-то… как бы это сказать… могучее, по-настоящему новаторское… Это тебе не школа с интернатом… Одним махом решается целая группа проблем. Да и сама тенденция… Каждая большая стройка — новый город в республике! Совершенно современный, по последнему слову бытовой и культурной техники… Так. Положим, строительство закончено. За хребтом строится алюминиевый комбинат. Пробить тоннель, не больше пяти километров… раз плюнуть… готовый город Для персонала комбината, готовые кадры… База для колоссальных рудных разработок. Помнится, геологи мои…
Он вдруг как-то сразу сникает. машет рукой и снова валится на тахту.
— Что толку… — бормочет он.
Камил молчит.
— Что толку, я вас спрашиваю, товарищ Гаюров? — почти кричит Баир. — Эти мечтания под торшером… От этих мечтаний до дела столько скучных верст… А у нас с вами, товарищ Гаюров, на руках вполне реальное, весомое, зримое дело — наша Чордаринская ГЭС, лучшая ГЭС в республике…
— Но в принципе… — начинает Камил.
— Брось, Камил-джон. В принципе не мешало бы заодно осветить и каналы на Марсе…
— Но в принципе, — упрямо повторяет Камил, — вы могли бы поддержать это наше предложение?
— Нет. И я тебе скажу — почему, хотя говорить не обязан… Впрочем, ты мне нравишься, мой враг и племянник, так что слушай. Во-первых, это не в моей компетенции — новые города. Я гидростроитель, а не градостроитель. Во-вторых, этот проект неизбежно повлиял бы на темпы выполнения основного объекта. Пересмотры, подгонка и прочее… В-третьих и в главных — Баир Гаюров еще никому не подавал повода считать его беспочвенным фантазером…
— Благодарю вас, достаточно, — вежливо говорит Камил и поднимается.
— Что мне твой город, Камил? — не слушая его, продолжает Баир, прикрыв глаза. — Моя плотина — вот что важнее всего для меня на свете. Она будет прекрасна — самое совершенное, что когда-либо выходило из моих рук, из моего мозга, из моего сердца! Я всем вам докажу, что и мы, строители, способны создавать произведения, которые не уступают по красоте ни стихам Гафиза, ни статуям древних греков…
Он обрывает себя и сердито глядит на Камила.
— А ты мне — город…
Камил вежливо кивает.
— Я понимаю вас, — говорит он.
— Тогда какого дьявола ты… вы с Баталовым лезете ко мне со своими фантазиями?
— Одно другому не мешает, — возражает Камил. — Я бы даже сказал наоборот…
— Ты бы сказал… Тебе дай волю — ты много чего наговоришь. Слава аллаху, что каждому — свое…
— Так было написано на воротах одного лагеря смерти. Йедем ден зайн…
— Ты знаешь немецкий?
— Нет. Читал когда-то, запомнилось… Значит?
— Значит — война, — жестко говорит Баир.
— Нет, дядя Баир. Войны не будет. Силы слишком неравные.
Тату джокер значение фото и эскизы тату джокера. . полезная информация здесь
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Похожие публикации -