Юрий Сабуров
РЫЦАРЬ СЛАВНОГО ОБРАЗА
// Звездная дорога (Красногорск). — 2001. — № 6. — С.134-140.
Имя дона Руматы Эсторского в нашей стране известно почти всякому. Даже в нынешние дни, когда историю Серых веков предпочитают изучать не по трудам ученых и летописям, а по авантюрным романам, среди которых «Дон Уртанан и три галантерейщика» или «Одиссея капитана Эги Любезника» — еще не самые худшие. Короткая и яркая жизнь Руматы; его деяния, заставившие говорить о себе современников и потомков; люди, иные из которых вошли в историю, с которыми сводила его жизнь; наконец, его загадочное исчезновение в охватившем Арканар пламени мятежа не могли не привлечь к себе внимания. Личность эта не раз попадала и в поле зрения историков, и по ее поводу сломано немало копий.
Одни считают его ловким интриганом, прячущимся под маской светского вертопраха, другие — напротив — светским вертопрахом, от скуки ввязывающимся в опасные приключения. Третьи — одиноким борцом за справедливость, поднявшимся над уровнем своего жестокого века (а разве все иные века были менее жестокими?). Кто-то по доброй староимперской традиции видит в нем хитроумного самозванца, напялившего личину гранда и не гнушавшегося шпионить в пользу любого, кто готов был заплатить.
Оценки современников тоже диаметрально противоположны. Маршал Рипат в своих мемуарах — неоценимом источнике по истории интересующего нас периода — выводит образ высокомерного имперского аристократа, не стеснявшегося заявить своему собеседнику, что с высоты его происхождения «не видно никакой разницы даже между вами и королем». Дон Тамэо Арканарский, этот видный законодатель, вспоминает о человеке незаурядного ума, вместе с тем всецело погруженном в разнузданные увеселения двора, покорителе сотен женских сердец и дуэлянте, презиравшем соперников настолько, что он даже гнушался убивать их. В то же время знаменитый Будах раскрывает перед нами образ философа в дворянском камзоле, человека, сумевшего подняться до высот понимания закономерностей общества, далеко опередившего свое время. Ведь даже сам достопочтенный ируканский лекарь и мудрец не понял излагаемых Руматой идей. Гур Сочинитель в своем тайном дневнике передает удивительные слова Руматы, предсказавшего пути развития культуры, и, наверное, первым на планете оценившего важность художественного открытия, сделанного этим великим писателем, создавшим жанр романа. И совсем не зря он вывел Румату в образе главного героя своего знаменитой до сих пор и любимой книги «Дон Румет Алендровский, или Рыцарь славного образа».
Не обошлось, конечно, и без самых диких слухов и пересудов, вроде бывшего тогда традиционным для всякого мало-мальски выделяющегося среди общей массы человека обвинения в общении с нечистой силой или полетов на железном драконе, которого он будто бы прятал в подвале замка Бау. Наконец, до этой своеобразной личности добрались и современные фантасты. Речь идет, как уже, разумеется, догадались читатели, о прогремевшем в последние десятилетия прошедшего цикла романе — не будем называть достаточно широко известные имена авторов -«Бремя небожителя» и снятых по нему двух фильмах, еще более, на взгляд автора данной статьи, искажающих действительность, чем сам роман.
Помниться, в свое время их популярность была столь высока, что автору приходилось на лекциях получать от студентов записочки наподобие «А вы знаете, что Румата Эсторский был инопланетянином?».
Эту версию мы здесь всерьез рассматривать, разумеется, не будем, оставив ее тем «энтузиастам», которые периодически снаряжают экспедиции в остатки Икающего леса в поисках вепря Ы и зверя Пэха.
Сейчас же автор хотел бы обратить внимание читателя на один аспект его деятельности. Тот, о котором напрочь забывают и историки, исписывавшие целые тома в попытках докопаться — был ли дон Румата Эсторский самозванцем или нет, и тем более романисты и киношники, заставляющие его рубить всех встречных и поперечных с использованием приемов веерной защиты, которые, как достоверно известно, были изобретены спустя сто с лишним лет.
Румата спасал людей. В ту жестокую эпоху это должно было казаться чем-то незначительным, странным и даже смешным.
Но позднейшее время показало, что это было самое важное, что он сделал. Потому что — на это опять же почти никто почему-то не обращает внимания — люди, которых он избавил от смерти, в колоссальной степени изменили наш мир. Среди спасенных им были не только один из величайших поэтов человечества, Цурэн, чьи творения оказали влияние на миллионы и миллионы людей.
И не только историк отец Ниен, благодаря хроникам которого мы более-менее хорошо знаем происходившее тогда, составивший «Свод додревних летописей и преданий» — неоценимый источник знаний по истории нашего отечества времен Вторжения и даже предшествующих эпох. Среди них был и знаменитый алхимик Синда, чей ученик Тук создал порох. И философ и космограф отец Тарра, впервые высказавший мысль о множественности обитаемых миров и бесконечности Вселенной. Не говоря уже об упоминавшемся Будахе.
За одно это дон Румата Эсторский достоин если не золотой статуи на главной площади Столицы, то по крайней мере благодарной памяти, и уж во всяком случае избавления от превращения в персонажа дешевых боевиков и комиксов, наподобие Наакона-сокрушителя.
Итак, подводя промежуточный итог — кто же такой был Румата? По мнению вашего покорного слуги, этот человек, сам по себе возвышавшийся над уровнем своей эпохи, принадлежал к числу тех, кто явственно видел дальнейшую печальную судьбу Запроливья, если существовавшее на тот момент положение сохранится. Окончательный и неизбежный распад империи, затем — с той же неизбежностью распад королевств и герцогств — вспомнить хотя бы бесконечные войны арканарских королей с баронами Пампа. Упадок ремесел и культуры, торжество махрового обскурантизма и клерикальной реакции, по сравнению с которой и Святой Орден показался бы коллегией благотворителей, бесконечные войны, истощающие все силы, смуты и голодные бунты… И наконец — как итог всего вышеперечисленного повторение Вторжения, орды меднокожих варваров, спускающиеся с Красного хребта, беспощадные захватчики, не щадящие никого, горящие города, толпы слепых от ужаса людей, забивающихся в лесные трущобы в тщетных поисках спасения… (Надеюсь, жители и уроженцы Загорской провинции нашей федерации не обидятся, прочитав этот абзац. Из песни, как говорил Цурэн Правдивый, слов не выкинешь, а уж тем более — из истории). Мы, дважды за последние девяносто лет пережившие мучительный распад государства и не менее тяжкий период восстановления утраченного единства, можем теперь сказать с уверенностью, что плата, которую история потребовала с тогдашнего Запроливья за то, чтобы угроза полного хаоса и развала миновала, не была чрезмерной.
И уж тем более нелепо и абсурдно возлагать на дона Румату даже небольшую часть ответственности за события Кровавой ночи в Арканаре, когда он по непонятной причине, в одиночку якобы перерезал тридцать (по другим данным — сто человек), и тем более — за смерть дона Рэбы. Надо сказать, смерть этого — увы, долгое время несправедливо осуждаемого — государственная деятеля многие современники, напротив, ставили дону Румате в заслугу. Об этом пишет тот же Тамэо Арканарский, отражавший точку зрения умеренно реформаторских аристократических кругов, типичным представителем которых он являлся, с удовольствием говоря на страницах своих воспоминаний о «наглом самозванце и полумужике, обманувшем и погубившем государя, и сраженном рукой доблестного высокородного рыцаря». Но, разумеется, как показывает беспристрастный анализ, ничего подобного не имело места.
Один человек, пусть даже обладающий какими-то необыкновенными фехтовальными способностями, просто не мог бы совершить приписываемые ему убийства. Тем более, что все знавшие нашего героя подчеркивали его, прямо скажем, удивительную для того времени неприязнь к кровопролитию. Не говоря уже о том, что в разных концах не такого уж маленького города, по воспоминаниям «очевидцев», Румату видели в шести местах одновременно. И уж тем более не стал бы благородный дон, как бы он ни ненавидел своего врага, разделывать уже мертвое тело на двадцать четыре части, да еще при этом оскопив противника, а под конец — зашвырнув отрубленную голову в солдатский нужник.
Если уж на то пошло, то, скорее всего, убийц дона Рэбы ( а возможно и самого Руматы) следует поискать среди боевиков Святого Ордена. Или недобитых остатков «Серых рот» — тем более, что у последних было за что мстить.
И, кстати, еще об «инопланетной» версии.
Откопанные в бумагах Высшего Конклава Истинной Церкви Биной Лоа, этой неутомимой исследовательницы «неопознанных летающих объектов», сомнительные показания каких-то двух пьянчужек, будто бы видевших, как огромный диск » наподобие крышки от пивного жбана» (многозначительная подробность! ), спустился с неба, сбросив пару «каких-то штуковин, наподобие железных бочек», ничего кроме смеха не вызывают.
Если учесть, что Арканар всегда славился безудержным пьянством и что в те часы, наверняка, выжившие торопились отметить свое спасение обильными возлияниями, то можно не развивать эту тему.
Но хватит обо всем этом. Думается, пришло время сказать о самом неоднозначном эпизоде в судьбе этого человека. О его взаимоотношениях с уже упоминавшимся доном Рэбой.
Традиция считает дона Рэбу и Румату, мягко говоря, оппонентами. Но так ли это однозначно ясно? Во всяком случае, как отмечалось очень многими, в достопамятном эпизоде с Будахом, происшедшем в последние дни правления выродившейся династии потомков Тоца Победоносца, связка этих двух людей просматривается достаточно явственно.
Слава Богу, давно уже в прошлом односторонний взгляд на дона Рэбу как на «мелкого авантюриста эпохи укрепления абсолютизма».
Вспомним лишь немногие из его деяний.
Так, именно он первым из деятелей времен феодализма догадался опереться на третье сословие, сформировав арканарские «Серые роты». Именно стараниями дона Рэбы было организовано первое чисто светское учебное заведение в Запроливье Патриотическая школа. Ныне это знаменитая Арканарская Академия Государственной Службы имени отца Кина, из стен которой вышла целая плеяда великих деятелей прошлого и настоящего.
Вопреки распространенному мнению, не следует думать, что положение в Арканаре при доне Рэбе чем-то серьезно отличалось в худшую сторону от того, что было в иных местах.
Да, в Арканаре, случалось, жгли и казнили людей за неосторожное слово или запрещенную книгу.
Но то же самое творилось и в других краях. Достаточно вспомнить эпизод в Эсторе, когда одновременно было казнено двадцать пять ведьм. Этот рядовой случай вошел в историю только лишь потому, что во время экзекуции капитан роты арбалетчиков, надо полагать, рехнувшийся или основательно перебравший пива, лично зарубил Главного Имперского Судью, перед этим приказав своим людям расстрелять охранявших казнь стражников.
Но именно в Арканаре власть явила миру наиболее отвратительные свои черты, всю гнилость и неумение решать общественные проблемы, и даже талант первого министра тут ничем помочь не мог.
Нужно было вскрыть этот нарыв на теле империи во что бы то ни стало. Первоначальная ставка на «Серые роты» себя не оправдала, и вина лежит в данном случае исключительно на их руководстве, оказавшемся неспособным понять, что происходит.
Конечно, официальную версию, что де руководство городского ополчения во главе с Цупиком и Абой спелось с Вагой Колесом (напомним: Вага Колесо — мифический предводитель разбойников Запроливья, как блистательно доказал еще проф. Гратарсонрайчарор — личность, никогда не существовавшая, более того -сказочная), можно смело отмести.
И тогда был избран иной путь, замысловатый и опасный, стоивший — увы — самому Рэбе жизни.
Сперва обострить ситуацию до предела — для чего как нельзя лучше подошел ставший к тому времени «притчей во языцех» Святой Орден — одна Барканская резня чего стоит!
Затем последовало всеобщее выступление доведенных до отчаяния жителей, во главе которого оказался — весьма кстати — Арата Горбатый (между прочим, вот вам и объяснение странных и необъяснимых связей этого человека с Руматой). Восставшие во главе с Аратой захватили Арканар, в то время как вышедшая из Гниловражья повстанческая армия дона Кси и крестьянского вожака Пзрты Позвоночника, заранее для подобного случая прикормленная, увы, покойным к тому времени доном Рэбой, разбила войско Ордена в двадцати милях от столицы. Тем самым был создан формальный предлог для вмешательства высшей имперской власти — раз Святой Орден доказал свое бессилие навести порядок в новоприсоединенном владении, то пора вмешаться и верховному суверену, вассалом которого формально был Орден.
Далее события развивались с космической, как теперь говорят, скоростью, что помнят все хотя бы из школьного курса истории.
Уничтожение правящей династии Арканара заставило правящие элиты всех областей почти распавшейся империи сплотиться вокруг трона. Случись вторжение в Арканар прежде, хотя бы на полгода раньше — центральная власть оказалась бы перед угрозой всеобщей гражданской войны. Но теперь все эти герцоги и короли, и без того косо посматривавшие на Святой Орден, готовы были послать в помощь имперской армии свои войска. А Соанская республика, донельзя напуганная соседством с Орденом, охотно оплатила все затраты казны.
И лучшим доказательством того, что все совершалось не без ведома верховной власти, является то, что победоносный Император не казнил смутьянов, а милостиво простил, и даже выделил им, включая и самого Арату Горбатого, небольшие угодья с крепостными, где Арата и скончался спустя два года в состоянии глубокой депрессии, видимо, вызванной разочарованием в прежних идеалах.
Признаем — с точки зрения современного человека, средства были, мягко говоря, не очень благопристойные. Но, как это опять же ни покажется кое-кому из нынешних приверженцев гуманизма циничным — в данном случае цель их полностью оправдала.
Именно с Арканарского королевства — вернее, с Арканарской провинции — и началось становление Второй Империи Запроливья, наследниками которой, в некотором роде, мы все являемся.
Надо иметь в виду, что это было за время: в ту эпоху даже самые великие люди допускали поступки далеко не соответствующие современным представлениям о морали.
Достаточно вспомнить уже упоминавшегося выше доктора Будаха, чья роль в отравлении последнего арканарского монарха слишком хорошо известна, чтобы говорить о ней здесь подробно (правду сказать, Пиц Шестой вполне заслужил свою участь). Или еще одну весьма своеобразную личность, из тех, с кем пересекся путь Руматы — отца Кабани.
У каждой хозяйки есть его замечательное изобретение, но уже далеко не все помнят (и слава Богу! ), что это привычная нам мясокрутка прошла испытания, если можно так сказать, вовсе не на дворцовых кухнях Арканара, а в пыточных подвалах Веселой Башни. Можно также вспомнить, что колючая проволока — еще одно изобретение Кабани -также впервые оплела первые столбы концлагерей вовсе не в недавнее правление недоброй памяти Гроана Сухорукого, а именно в те времена. Наконец, уж всякий знает, что перебравшийся в Столицу Кабани, экспериментируя с полученным им спиртом, еще долгое время именовавшимся «слеза отца Кабани», получил напалм, которому имперская армия в значительной степени обязана позднейшими победами.
Так что не следует впадать в бесполезное морализаторство. Людей нужно судить по меркам их времени, тем более что в конечном итоге они боролись и за наше с вами, современники, благо.
Напоследок скажем об одной находке, прошедшей почти незамеченной, но позволяющей, быть может, многое объяснить в характере и поведении героя данного очерка.
В Барканском государственном архиве, в фондах министерства охраны Святого Ордена, был обнаружен дневник донны Оканы — фаворитки дона Рэбы, известной своими скандальными похождениями. Содержимое его последних страниц позволяет пролить свет на некоторые обстоятельства жизни дона Руматы Эсторского. Дело в том, что дон Румата — этот блестящий кавалер, окруженный славой непобедимого сердцееда — на самом деле был импотентом.
Видимо, эта личная драма наложила глубокий отпечаток на личность и всю жизнь этого замечательного человека. Быть может, не имея возможности продлить себя в потомках, дон Румата Эсторский решил все силы отдать на благо людей, дабы продлить себя в добрых делах.
Попутно эти сведения напрочь опровергают легшую в основу многих произведений расхожую версию о том, что причиной, будто бы толкнувшей дона Румату к убийству первого министра Арканара, была личная месть за смерть любовницы-простолюдинки — не то Киры, не то Коры.
Да и в самом деле -зачем бы дон Рэба стал убивать какую-то горожанку? Сами подумайте, уважаемые читатели.
Пига Ферго, Убан, Еженедельник «Коротко обо всем». № 33, год Огня 124 цикла по календарю Запроливья.
Литература.
Ире Рипат. «Мемуары солдата». Репринтное издание. Убан. 3-я Типография МО Федерации Запроливья. Год Воды 119 цикла.
Тамэо Арканарский. «О достославных событиях, происшествиях и людях, коим свидетелем был». Столица. «Законовед». Издание 17. Год Тьмы 119 цикла.
Дневник Гура Сочинителя. В серии «Литературные памятники эпохи реинтеграции Империи». Соан, «Раритет». Год Тьмы 119 цикла.
Будах Ируканский. «Скрижаль любомудрия» Издательство Ируканского филиала Академии Наук. Год Воды 120 цикла.
Мика Пратарсонрайчарор. «Фольклор городских и сельских низов Запроливья». Труды общества по изучению духовного наследия. Т.6. Год Земли 111 цикла.
Каол Киун Шрустаршарчиргандас. «К вопросу о технике фехтования позднего серовековья». Исторический ежегодник. № 4. Год Ветра 119 цикла.
Той Экас. «Удивительная находка». Вестник Общесоюзного архивного центра № 9. Год Воды 124 цикла.
Как посадить баклажаны правильно . http://golodyxu.net/txt/txt_2088.html подробности на сайте
Похожие публикации -