Психтеатр

Размещено в разделе Пьесы | Декабрь 2nd, 2011

В перерывах между ходками в зону, мне позвонили домой. Приглашение на переговоры. Почему-то ночью. Соединения я ждал около двух часов. Вторая кабина, — крикнула телефонистка. Я взял трубку. Послушал. Какой-то треск и шум. Але,- сказал я. Тот же треск и шум. Але,- снова сказал я. Снова треск и шум. Обрыв связи. Просидел еще час – ничего. Отбой. Вышел и пошел домой. Я не кричал «Але» тысячу раз. Не разрывал себе глотку, не сплевывал из досаждавшей от напряжения гортани слюной. Не бился в истерике. Я даже не напрягся. Звонок был из города, в котором жил мой отец. И все последующие годы тихой ржавчиной разъедалась моя душа. Это был мой отец, это был мой отец. Я не услышал тогда его в последний раз. И в его и в моей жизни. В последний раз.
Следующий раз я увидел его лежащим в гробу. Сидел возле него и пытался с ним поговорить. Ничего не вышло. Я сидел и смотрел. И мне самому было непонятно, почему же я за все эти годы ни разу, ни разу, ни разу… И я никогда не узнаю, сколько лет ему на этом фото.
Пауза.
Стучит ногами по полу. В ответ стук. Смеется.
Точно. Точно, сосед. А моя фотокарточка никого не будет мучить. Некого. Все мои фото размером три на четыре, с белым уголком в левом нижнем углу – для судебных печатей. Весело, да? Ох, и гнида же я. Хорошо, что еще себе могу сказать. В гости никто не идет, зато могу сам с собой по душам поговорить.
А гости? Какой от них прок? Друг друга никто не понимает. Нет, они, конечно же, хотят, пытаются. А я похож на него, на своего отца. И пусть все это произошло между нами, его часть во мне, я ее чувствую. Я не могу уже ничего исправить, да мне это сейчас и не нужно. Вот он. Мой отец. Я твой сын.
Пауза.
Смотрит на фото. Прячет ее в карман.
Подходит к столу. Зажигает свечу, поправляет одежду, ложится на нары.
Свеча в скрещенных руках.
Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего Глобуса и всех сродников и благодетелей моих, и прости их вся согрешения вольная и невольная, и даруй им царствие небесное.
Стук в стену.
Аминь.
Стук в стену.
Какого черта?
Пауза.
Прости, Господи, это я не тебе. Погоди минуточку.
Встает. Подходит к стене. Бьет ногой об пол, одновременно приговаривая.
Ка-ко-го черта ты мне ме-ша-ешь мо-ли-ться.
В ответ стук.
Ну и болван.
Ложится на нары в прежнее положение.
Упокой, господи, душу усопшего раба твоего Глобуса и всех усопших сродников…Нет. Я так не могу. Почему я должен молиться за всех своих умерших родственников. Я, конечно, готов это сделать, но только в другой день. ( Приподнимается ). Сегодня – мой день. Мне захотелось сделать это спокойно и тихо, а у окружающих никакой деликатности. Стук. Стук. Неймется ему. Потерпел бы минуту. ( Задувает свечу ). Ну, вот. Настроение пропало. С молитвой что-то не то. Какая-то она … общественная.
Встает с нар. Подходит к столу. Ставит свечу.
Достает из кармана презерватив и надувает шар.
Если разобраться, то, несмотря на время, языки, потопы, пришествия и исходы – люди мало изменились. ( Поднимает с пола другой шар. Сравнивает их ). Одинаковые. Почти, с небольшими поправками на техническое развитие общества. Все этими чудесами пользуются, но по большому счету, никто ни хрена в них не понимает. И, по сути, остается тем же, кем и был очень давно, много веков назад.
Взять, хоть ( выпускает один шар ), самолет. Самый обыкновенный. Пассажирский. Обычная история – купил билет, занял место, взлет-посадка, и ты на месте. Как? Почему? Как этот маленький железный ящичек, длинная металлическая трубочка взлетает? Пилот нажимает одну кнопочку, другую и все… ( Поднимает шар над собой. Залезает на табуретку ). Ты на высоте, над облаками…и никому почти не страшно…какое бесхозяйственное отношение к собственной жизни. Да, конечно, существуют законы аэродинамики, скоростные двигатели, технический прогресс. Но что все это значит для меня, простого человека, который вверяет свою жизнь этому непонятному железному чудовищу, да еще в таких странных обстоятельствах. Я имею в виду высоту полета. Если посмотреть на летящий самолет снизу ( спрыгивает с табуретки, ложится на пол ) , с земли, зрелище, прямо скажем – очень и очень… Крохотная палочка, внутри которой несколькими стройными рядами сидят в креслах люди. Кто спит, кто читает или ест. Все они летят. ( Приподнимается ). Я, например, боюсь самолетов. Даже смотреть на них ( закрывает ладонью глаза )… знаете ли…воображение срабатывает…Потому и не летал ни разу… А вот тем, которые тогда…много веков назад…жили, в общем,…их такие проблемы не волновали, своих хватало.
Пауза.
И сказал господь Моисею. Скажи сынам своим: если какая душа обратиться к вызывающим мертвых, я истреблю ее. Если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего – тоже. Кто ляжет с женою отца своего – смерть им. Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною – предать смерти обоих. Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине ( пауза ),…животному… чтобы совокупиться с нею…туда же… Кто ляжет с теткою своей…и так далее и так далее. Как современно, даже при отсутствии самолетов. Какие люди. Когда это было? Сегодня? Вчера? Много тысяч лет назад? И какое кому дело до технического прогресса.
И так везде в жизни. Вся эта гадость окружает, сковывает. Все в плену и из него не вырваться.
Не про нас писано? Это было тогда? Да. Можно себя утешить. Вовсе нет. Все, все про нас. Про тех и этих, которые каждый день ходят на работу или же не ходят на нее. А вот после или до, начинается как раз то, от чего предостерегали Моисея. Кто предостерегал? ( Поднимает руку с вытянутым указательным пальцем ). Все отлично знают. Только в последнее время, к его советам не часто прислушиваются. А зря.
Соблюдайте все уставы мои и все законы мои исполняйте. И не свергнет вас с себя земля, которую я вам дал для жизни. Не я, конечно же, а тот, кто сказал все это Моисею. Догадываетесь? Нет, правда? ( Смеется ). А то, знаете, как бывает. Один сказал, другой не понял. Не успеешь оглянуться – труп.
Пауза.
Надувает и завязывает шарик.
И у меня не все гладко было. Потому здесь и живу, вернее – доживаю. Но, даже в этом месте, в этот день – несколько вопросов я смогу задать. Сам себе. Такое иногда случается у людей. И никто мне на них не ответит. И сам я не знаю на них ответа. Самое главное – когда я сам себе, в присутствии самого себя попробую помочь себе же при помощи самого себя…
Подходит к параше. Пристраивается справить нужду. Останавливается .
( Раздраженно ). И что сегодня за день такой. Все, буквально все, лезет на глаза. Сегодня, как никогда, я настроен на критику. Сколько лет до этого момента прекрасно обходился вот этим сооружением. А сегодня я возмущен и удивлен. ( Обходит камеру ). Где я живу? Какой-то бытовой вредитель понаставил всего. ( Берет кружку и ставит ее на место ). Кружки – нелепые. ( Берет ложку и кладет ее на место ). Ложки – превращаются в оружие, пожалуйста. ( Смотрит на нары ). До нар мы еще доберемся. ( Дотрагивается до стола ). Стол – альтруист. А теперь вот это. ( Возвращается к параше ).