— Значит, уловка не удалась, — подытожил мрачно Каммерер. — Где же нам теперь искать?..
— Кстати, шеф, — спросил Сандро, — а зачем вам понадобился голован?
— Какой голован? — рассеянно переспросил Каммерер, но тут входная дверь скрипнула, и чуть хрипловатый, но до боли знакомый голос поинтересовался:
— Можно, я лягу?
8.
Каммерер вскочил:
— Леонид Андреевич, и вы здесь?!
— Ну здесь я, здесь, — Горбовский вошёл в комнату.
На нем была грязная рабочая роба, протертая на локтях до дыр, и Вадим с ужасом понял, где он видел давешнего старика с тусклым взглядом. И уж конечно, не в Стеклянном Зале, у ног доморощенного Утеса — а на бесчисленных репродукциях и во всепланетных трансляциях заседаний Мирового Совета. Знаменитый звездолетчик, блестящий контактёр, живая легенда, больше двух месяцев находился здесь, у него в лагере, а он… Он разрешал этому мелкому подлецу Хайре лупить «легенду» древком копья по спине. Да меня же проклянут, содрогнулся Вадим, моим именем детей пугать станут. Ну, Хайра, с внезапным ожесточением подумал он. Высеку мерзавца! Всю кожу на ремни спущу! И раны солью присыплю!
Он хотел уже вызвать копейщиков и отдать соответствующие распоряжения, но вовремя спохватился.
— А что вы здесь делаете, Леонид Андреевич? — подозрительно осведомился Каммерер.
Горбовский отмахнулся от него и целенаправленно устремился к развороченной постели. Серосовин едва успел посторониться.
Однако просто так игнорировать Биг-Бага, Белого Ферзя и гвардейца в отставке Мака Сима не удавалось даже ротмистру Чачу.
— Я задал вопрос, Леонид Андреевич, — сказал он сурово.
— Ну, Максик, — сказал капризно Горбовский. — Ну если ты задаешь глупые вопросы, я что же на них должен всегда отвечать?
— Леонид Андреевич, мне сейчас не до шуток!
— Ох, Максик, какой ты у нас строгий, — Горбовский пошевелил своим знаменитым туфлеобразным носом. — Ну умирать я сюда прилетел…
— Умирать?!
— В проспекте же было написано: «лагерь смерти», вот я и…
— В каком проспекте? — спохватился Вадим.
— А-а, неважно, — ответствовал Горбовский, как-то неопределенно пошевелив рукой. — И я, значит, сюда прилетел. И хорошо уже так устроился, а тут снова вы, снова бегают, махают руками, снова у них Странники — сколько ж можно, мальчики мои?
— Я не ваш мальчик! — заявил Каммерер. — Я свой собственный мальчик.
— Молодо-зелено, — пробормотал Горбовский и, закряхтев, повернулся на другой бок.
— Хорошо, — сказал Каммерер, — я вам верю, Леонид Андреевич. В конце концов, вы всегда славились своими чудачествами, поэтому я даже не удивляюсь, встретив вас на дикой варварской планете в лагере смертников.
Горбовский покивал.
— Однако на этот раз, — продолжал Каммерер в той же официозной манере, — ситуация действительно критическая. Мой бывший шеф, Рудольф Сикорски…
— А-а, Рудик. Бедняга. Я с ним беседовал с час назад. Он был в таких расстроенных чувствах.
— Вы видели Странника?!
Все трое комконовцев разом вскочили со своих мест. Вадим поколебался, но тоже вскочил.
— Да. А что в этом такого? Он уже две недели здесь. Всё с духом собирался. На Дорогу ходил смотреть.
— Какая у него легенда? — быстро спросил Каммерер.
— Генералом побитым прикинулся, — Леонид Андреевич хихикнул. — Его у нас в бараке уважали.
Нет, подумал Вадим. Это не лагерь смерти. И не сумасшедший дом. Это цирк какой-то!
— Где он сейчас?
— Да ушёл уже, — очень просто сказал Горбовский. — Попрощался и ушёл.
— Что же вы молчали?!
Комконовцы быстро засобирались.
— Если пешком, то не успеем, — сказал Сандро.
Каммерер повернулся к Вадиму:
— Я знаю, у вас есть глайдер. Вызывайте его немедленно.
— Это только в исключительном случае! — воспротивился Вадим столь явному нарушению всех и всяческих правил прогрессорской деятельности.
— Считайте, что он уже случился! — жестко отрезал Каммерер.
— Но я не могу… прямо сюда…
— Бросьте, — Каммерер поморщился. — Легендой больше, легендой меньше.
9.
— Зря ты так развоевался, Максик, — говорил Горбовский, откинувшись в кресле. — Ну какую опасность для человечества может представлять старый, измотанный жизнью человек? Вот, например, я — какую я могу представлять опасность?
— Во-первых, — упрямо поджав губы, отвечал ему Каммерер, — Сикорски — давно уже не человек; во-вторых, Леонид Андреевич, вы принадлежите к той категории людей, которые представляют опасность уже потому, что слишком легкомысленно смотрят на вещи.
Каммерер сидел впереди, рядом с креслом водителя и всматривался в летящую навстречу пустую в это время суток дорогу.
— Ты преувеличиваешь, Максик, — сказал на это Горбовский. — И не хочешь почему-то увидеть очевидное: у Руди обыкновеннейший, зауряднейший эдипов комплекс. Он знал, что его родители Странники, но не знал, кто они такие. И в результате — отвечал агрессией на любые проявления их деятельности. А теперь, в конце жизни, он понял, что ошибался, что не угрожать и бегать надо было, а просто пойти и поговорить.
Каммерер, явно не слушая Горбовского, чуть наклонился к Серосовину:
— Что на детекторе?
— Детектором мы его не найдём, — отозвался Серосовин напряженным голосом. — Там же масса сплошная впереди. И всё в движении, всё излучает.
— Тогда гони вдоль Дороги, — распорядился Каммерер, — возьмём его на выходе.
— Рискованно, шеф, — подал голос Сандро. — А если не успеем?
— Будем стрелять! — отрезал Каммерер жёстко.
— Максик! — Горбовский не находил слов.
Они успели.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Похожие публикации -