— Громкие слова, коллега, громкие слова, — сказал он. — Преступление… Я бы сказал, несчастный случай. Вашим рыбакам просто не повезло, вот и всё. И если это вас утешит, пострадали не только они. Проклятой пылью были осыпаны все близлежащие атоллы, в том числе два или три обитаемые. Поражено более двух сотен туземцев и несколько американцев. Американцев, коллега! Правда, их сразу отправили в госпиталь на Кваджелейн, и их состояние, кажется, уже не вызывает опасений. Если бы капитан «Счастливого Дракона» догадался подать сигнал бедствия, с его экипажем тоже всё было бы в порядке. И потом, кто виноват, что они забрались в запретную зону? Не смотрите на меня так, будто я виноват во всем случившемся. Конечно, наши военные проявили известную неосторожность. Но наше дело — лечить, а не разбираться в этих спорных вопросах. Скажите, пожалуйста, коллега, как вы намерены лечить этих людей? Насколько мне известно, у вас и у вашего персонала нет ни необходимых знаний, ни оборудования, ни медикаментов. Или я ошибаюсь?
Директор госпиталя склонил голову в знак того, что гость не ошибается. Помедлив немного, сказал:
— Убедившись в правильности моих догадок относительно природы их заболевания, я сразу же решил обратиться к профессору Удзуки. Сегодня я звонил к нему и просил зайти, но… — Миками был настолько раздражен, что позволил себе подпустить собеседнику шпильку, — у господина профессора Удзуки, вероятно, и без того слишком много дел подобного рода. Он так и не пришел. Американец и бровью не повел.
— Да, — спокойно подтвердил он. — За последнее время в отделения нашей комиссии поступили новые партии жителей Хиросима и Нагасаки с рецедивом лучевой болезни. Но мистер Удзуки не пришел к вам по другой причине.
— А именно?
— По предложению властей он подготавливает для экипажа «Счастливого Дракона», в том числе и для ваших пациентов, места в Первом национальном госпитале.
К разочарованию Нортона Миками только слегка пожал плечами. Выражение его лица не изменилось.
— Не будет ли нескромностью с моей стороны спросить, — спокойно произнес он. — Кто санкционировал перевод моих пациентов в Первый госпиталь? Административное бюро штаба американских войск?..
— Не могу точно сказать, коллега, — едва сдерживаясь, сказал Нортон — Кажется, ваш департамент здравоохранения, или как его там… Вы еще получите указания, я пришел только предупредить вас и взглянуть на больных. Завтра я со своим помощником вылетаю в Яидзу и осмотрю остальных. Через два-три дня все они должны быть в Токио. В Первом госпитале больные будут находиться под постоянным наблюдением лучших специалистов мира по лучевым болезням, американцев и японцев, вашего Удзуки в том числе.
— Еще один вопрос, мистер Нортон, если позволите. Насколько я понял, профессор Удзуки не почтил меня своим посещением потому, что взять на себя этот труд решили вы. Не скажете ли, чему я обязан…
Нортон расхохотался. Потом сказал внушительно:
— Американская медицина должна исправить зло, невольно причиненное американской физикой. Дело должны взять на себя американские врачи, и я буду одним из них. Кроме того, мы считаем, что пристальное наблюдение за ходом болезни… и за ходом лечения, конечно, может дать мировой науке массу ценнейшего материала по особенностям радиоактивных болезней. Такой случай мы не можем и не должны упускать.
Положительно директор Миками сегодня удивлял самого себя. Он грубо, почти вызывающе сказал:
— Американские ученые будут экспериментировать с японскими морскими свинками? Так это следует понимать? А если морские свинки откажутся от экспериментов?
Нортон нахмурился.
— Повторяю, коллега, не надо тратить громкие слова. Всё будет так, как должно быть. И не будете ли вы любезны показать мне моих будущих пациентов?
Гость и хозяин поднялись одновременно. У дверей японец задержался, пропуская вперед американца. Острые черные глаза под толстыми стеклами больших очков были полуприкрыты набрякшими веками: Миками боялся, что гость прочтет в них страх и ненависть.
Масуда рвало. Его маленькое исхудалое тело судорожно изгибалось под простыней, на потемневшем лице, изуродованном желтыми буграми нарывов, выступил обильный пот. Давно уже полупереваренные остатки завтрака были в тазике, подставленном служителем, а спазмы всё продолжали сводить его горло, хотя из раскрытого рта текла только тягучая липкая слюна. В промежутках между спазмами Масуда громко и хрипло, со всхлипами, стонал и ругался:
— Тикусё… А, тикус-мэ-э…
Остальные больные и служитель молчали. Капитан Цуцуи лежал, завернувшись в простыню с головой, сэндо Мисаки, сморщившись, тайком от служителя занимался запретным делом — выдавливая на руке зудевший гнойник. Механик Ямамото подобрал брошенную служителем газету и читал про себя, шевеля губами. Потом вдруг приподнялся на локте и крикнул, не отрывая глаз от текста:
— О-сй, Цуцуи-сан! Сэндо!
Капитан высунул лицо из-под простыни. Сэндо, не оборачиваясь, прохрипел:
— Чего тебе, Тюдзи?
— Слушайте, что сказал о нас председатель американской атомной комиссии господин Рюис Стораус. Он заявил, что в момент взрыва «Счастливый Дракон» находился… э-э, где это? А, вот: «…находился западнее атолла Бикини в пределах двухсотмильной запретной, зоны». Ну, не дурак ли этот янки? Не умеет отличить запада от востока…
— Пропади он пропадом со всеми атомщиками вместе, — слабым голосом отозвался Цуцуи. Лицо его перекосилось. Ямамото бросил газету.
— Болит? — сочувственно спросит он.
— Огонь у меня внутри, — Цуцуи скрипнул зубами и зарылся лицом в подушку.
Сэндо вытер пальцы об матрац, оправил простыню и солидно прохрипел, щуря слезящиеся глаза:
— Всякому дураку в Японии известно, что, когда взорвалась эта проклятая водородная штука, мы были милях в десяти к востоку от их зоны. Янки будут теперь выкручиваться, чтобы не платить убытки.
Масуда, наконец, перестало тошнить. Служитель обтер ему лицо влажной губкой и вынес тазик. Сэндо проводил его глазами и продолжал:
— Ничего, ребята, мы их заставим раскошелиться. Подадим на них в суд, а когда выйдем отсюда, у каждого будет тысяч по сто иен в кармане. Не плохо, а?
— Может быть, мы не выйдем, а нас вынесут? — всё еще тяжело дыша, проговорил Масуда. — Мне всё хуже и хуже… Умру, наверное…
— Может быть и так, — спокойно согласился Ямамото, — а ты, Иоси, хоть и сэндо, а дурак. Сто тысяч, сто тысяч… На что мне твои сто тысяч, когда голова моя скоро будет голая, как детская задница, а мой желудок не держит ни рисинки? Или вот капитан. Посмотри, как он мучается. Ты бы хоть при нем постыдился говорить о деньгах. И Кубояма… Ему, говорят, совсем плохо. А ты знаешь только одно — деньги, деньги…
Сэндо не обиделся. Он выдернул у себя на макушке клок волос и дунув на них, разбросал возле койки.
— У меня тоже вылезают, — улыбнулся он. — Только быть лысому при деньгах лучше, чем быть волосатым нищим. Я куплю садик и буду разводить шелкопрядов.
Бизнес идея: открыть школу танцев . Пошив чехла на диван
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Похожие публикации -