Даже на довольно подробной карте Японии не всегда можно найти Яидзу. Это небольшой рыбацкий городок, один из тысяч, которые лепятся по побережью страны Восходящего Солнца от угрюмых скал мыса Соя на Хоккайдо до изумрудных берегов южного Кюсю и создают ей славу одной из первых рыбопромышленных стран мира. Через их грязные захламленные порты вливается в Японию бесконечный поток разнообразных даров моря: с севера идет кета, лосось, сельдь, с юга доставляют тунца, макрель, омаров; на оптовые склады поступает китовый жир, амбра, сушеные осьминоги, каракатицы, кальмары, сепия, икра…
Эти города ежедневно встречают и провожают тысячи и тысячи рыболовных шхун, иногда новеньких и опрятных, чаще — ободранных, потрепанных временем и случайностями дальних плаваний, провонявших тухлой рыбой и квашеной редькой, но всегда имеющих деловито-озабоченный вид и пестрых от бесчисленных флажков, вымпелов и разноцветных одежд моряков. Шхуны со всем инвентарем и мускульной силой экипажей принадлежат либо крупным компаниям, либо маленьким частным владельцам, так называемым мелким и средним предпринимателям, каких так много развелось после войны почти во всех отраслях народного хозяйства Японии.
Подобно всем своим близнецам, Яидзу беден достопримечательностями. Хотя через него проходит железная дорога, и желающий может добраться из него до Токио за четыре часа, столичному жителю жизнь там показалась бы скучной и однообразной. Во всяком случае влияние огромной беспокойной столицы ощущается в Яидзу очень слабо. Но жителей это ни мало не волнует. Им совершенно достаточно пары его публичных домов, десятка ресторанчиков, замызганных кинотеатров и местной газетки.
Невзирая ни на какие новые веяния, они с похвальным упорством отстаивают исстари установившиеся патриархально-феодальные традиции в отношениях между рыбаками и их хозяевами, и традициями этими проникнута даже деятельность (или бездеятельность) рыбацкого профсоюза. Не то, чтобы рыбаков вполне устраивал их заработок, который, по правде говоря, не мешало бы поднять раз в пять-шесть, да и то было бы только в обрез. Но просто по опыту известно, что в случае возникновения разногласий с хозяином тот, выражая отеческое сожаление, моментально уволит недовольного, а это означает необходимость идти искать заработков в какой-либо другой город — перспектива ненавистная и страшная для любого семейного рыбака. Поэтому большая часть жителей Яидзу предпочитает сводить концы с концами, довольствуясь тем, что дают им уловы. Женщины разводят огороды, старики днюют и ночуют на маленьких лодочках у берега, вылавливая «ика» — кальмаров: в сушеном виде эти головоногие довольно вкусны и, если они не составляют единственного блюда на завтрак, обед и ужин (а так, к сожалению, бывает нередко), их появление на столе встречается даже с радостью.
Что касается недовольных, то они не уживаются в Яидзу. Им приходится искать счастья на стороне. Судя по их редким письмам, дело это трудное и хлопотливое, о чем неустанно при каждом удобном случае напоминают им хозяева. Да, счастье положительно не дается недовольным. Но только ли недовольным?
Айкити Кубояма служил радистом на стотонной шхуне «Дай-го Фукурю-мару», что в переводе означает «Счастливый Дракон № 5», принадлежащей известному всему Яидзу толстому Нисикава. Зарабатывал Кубояма не очень много, но всё же больше, чем простой рыбак. Кроме того, его должность ставила его по отношению к прочим в привилегированное положение, он входил в рыбацкую аристократию, состоящую, как правило, из капитанов, начальников лова — сэндо и радистов. Очевидно, что оснований для недовольства у него не было и не могло быть. Но счастье упорно обходило его домик, где он жил с женой, тремя дочками и старухой матерью. Дело в том, что «Счастливому Дракону» не везло. Своего названия он не оправдывал, возможно, потому, что был пятым «Счастливым Драконом», зарегистрированным в списках портовой администрации. Как бы то ни было, улов, а следовательно, и доля в наградных с каждым рейсом становились всё меньше и меньше, а во время последнего плавания несчастная шхуна попала в индонезийские воды и была задержана за браконьерство. Хорошо еще, что удалось выпутаться хотя бы ценой улова. Обычно такие дела кончались конфискацией орудий лова и даже самой шхуны и шестимесячным тюремным заключением всей команды во главе с капитаном. Неудачи «Счастливого Дракона» огорчали всех, и больше всего толстого Нисикава. Шхуна приносила убытки. Разумеется, такое положение совершенно не устраивало его. Как и всех других хозяев, Нисикава интересовало только одно: полные трюмы свежезасоленной рыбы. За полные трюмы отвечают капитан и сэндо. За это они получают деньги. Законно они действуют или нет — их дело. Впрочем, если бы рыболовным шхунам разрешено было иметь на борту оружие, Нисикава, вероятно, не удержался бы и сам порекомендовал им заняться каперством, пиратством, чем угодно, лишь была обеспечена прибыль. Единственным условием, которое он им ставил, было, есть и будет: действовать так, чтобы не вовлекать его, Нисикава, ни в какие неприятности. В этом состояла одна из важнейших традиций рыбацкого мирка городков, подобных Яидзу. Пограничники соседних стран, задержавшие японских браконьеров в своих водах, могут сколько угодно опрашивать капитанов, сэндо и команду, всех вместе и каждого в отдельности, пытаясь добраться до корня зла, — задержанные будут дружно и угрюмо, чем бы это им ни грозило, отстаивать два положения: во-первых, в чужие воды они зашли по незнанию, во-вторых, сделали они это сами, по своей воле, без ведома и вопреки воле хозяина.
Итак, радист «Счастливого Дракона № 5» Айкити Кубояма, пользовавшийся особым благоволением хозяина за почтительность и усердие, никак не мог быть причислен к недовольным и смутьянам, и всё же лишь с трудом сводил концы с концами. Правда, у него были кое-какие сбережения, а также возможность подработать на берегу — дешевые отечественные приемники, которыми пользовалось большинство его земляков, не отличались высоким качеством. Не отличалась высоким качеством и одежда, которой пользовалась его семья, особенно одежда девочек, целыми днями возившихся на огороде или носившихся со сверстницами по улице. Сильно подорожал рис и другие продукты. А сбережения таяли, и никаких побочных заработков нехватало на жизнь. Кубояма забыл о тех временах, когда по возвращении с удачным ловом можно было всласть посидеть с приятелями в какой-нибудь «унагия» [дешевый ресторан, где подаются блюда из угрей].
— Ничего, — утешала его жена, маленькая Судзу. — Скоро снова начнется сезон, и вам обязательно повезет. Только бы продержаться до первого рейса, а там вы получите аванс…
Бедная Судзу! Ей тяжело, она отказывает себе во всём и старается скрыть это… И девочки, как давно он не приносил им подарков! Очень, очень скверно.
газпромбанк эквайринг тарифы для ип . Как открыть спа-салон? . Модульный угловой диван своими руками
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Похожие публикации -