Механик чувствовал, как слепая, бешеная ярость овладела им, сжала горло, перехватила дыхание.
– Послушай, ты, сэндо, – свистящим шепотом проговорил он, сжимая кулаки, – старый мешок с дерьмом…
Хомма испуганно прижался к стене. Тотими вобрал голову в плечи и вытянул ладонями вперед забинтованные руки. Мотоути с трудом спустил ноги с постели…
В этот момент вошел служитель и объявил, что с ними хочет поговорить господин Эйдзо Вякасо.
– Дрянной ты человек, сэндо! – Мотоути снова лег.
– Так как же? Примете его? – спросил служитель.
– Ох, черт бы их всех побрал! – простонал проснувшийся Одабэ. –Когда, наконец, они оставят нас в по-кое?
– Кто он такой? – спросил Мотоути сердито.
Служитель не успел ответить. Из-за его спины раздался неторопливый, негромкий голос:
– Я обеспокою вас ненадолго, друзья мои. Прошу прощения! – И в палату протиснулся «невысокий человек средних лет в европейском костюме с портфелем под мышкой.
Не обращая внимания на любопытные взгляды, устремленные на него, он уселся на стул, положил портфель рядом с собой на пол и вытер лицо цветистым шелковым платком.
– Дождь… – пояснил он, вытирая шею и затылок. – Промок насквозь.
Затем он аккуратно сложил платок, сунул его в карман и сказал:
– Здравствуйте, друзья мои! Я – Эйдзо Вакасо, преподаватель математики. Всех вас я уже знаю по фотографиям в газетах и по описаниям. Будем знакомы. Сразу же предупреждаю, что обременять вас выражениями сочувствия не стану, хотя сочувствую вам глубоко и искренне, как и всякий честный японец.
Больные заулыбались. Даже Одабэ скривил в улыбке серые, сухие губы.
– Я осмелился навестить вас по делу, которое, по моему глубокому убеждению, должно вас заинтересовать. – Вакасо нагнулся, расстегнул портфель и достал из него лист бумаги с коротким текстом, отпечатанным крупными иероглифами. – Меня послал к вам городской комитет борьбы за запрещение испытаний и применения водородного оружия. Вот воззвание комитета. Я хотел бы зачитать его вслух.
Мотоути протянул руку:
– Разрешите взглянуть.
Он дважды прочел текст, сначала бегло, затем медленно и внимательно.
– Это очень правильно, – проговорил Мотоуги. – Очень правильно. Только… почему вы не обратились с этим воззванием раньше?
– К сожалению, – вздохнул Вакасо, – многие… даже большинство из нас, не желают понимать самых, казалось бы, простых вещей, пока это не затронет их личных интересов. Вспомните хотя бы себя…
– Вы правы, вы правы, – смущенно согласился Мотоути. Он приподнялся на локтях и крикнул: – Эй, друзья! Хомма! Господин Одабэ! И ты, сэндо! Смотрите, вот воззвание с требованием запретить водородную бомбу. Господин Вакасо пришел сюда что бы мы подписали, не так ли?
Вакасо кивнул.
Сэндо неприятно усмехнулся.
– Этими воззваниями занимаются всякие… как их… коммунисты, анархисты, социалисты, – сказал он. – Это не наше дело. Мы люди простые.
– Ничего подобного. – Вакасо живо повернулся к нему. – Коммунисты здесь ни при чем, хотя они, кажется, тоже целиком и полностью поддерживают наше движение. Но так поступают все честные люди! Под этим текстом подписываются девять из десяти японцев! Огромное дело… Народ зашевелился. Всюду митинги, собрания. Заметьте, пока это проводится только у нас в Японии… вернее, в одном Токио. А не сегодня-завтра такие воззваний будут подписывать во всем мире. Как Стокгольмское…
– Ну и пусть подписывают!
– Но ведь вы же сами, господин Тотими, стали жертвой…
– Уж кто-кто, а мы-то обязаны подписать, – еле сдерживая себя, сказал Мотоути. – Нельзя допустить, чтобы американцы еще раз затеяли эту чертову игру в океане. Я подпишу, а вы как хотите.
– Погоди, что ты делаешь, Тюкэй! – Сэндо в волнении размахивал руками и сипло визжал. – Ты губишь всех нас! Если хоть один из нас подпишется под этой бумажкой…
– Тотими-сан! Что вы говорите?
–…нам не возместят убытки, не заплатят ни иены…
– Погодите, Тотими-сан…
– Дурак! – сказал механик сквозь зубы, торопливо выводя иероглифы своего имени. – Дурак и подлец! Ты потерял стыд, сэндо! И если бы я мог сползти с койки…
– Нет, так нельзя, – вступился несколько ошарашенный Вакасо. –Подпись эта – дело совершенно добровольное. Дело совести каждого японца.
– Значит, видно, это не дело сэндо… А вы как? – Мотоути обратился к Хомма и Одабэ.
Хомма поспешно протянул руку за карандашом. За ним расписался и капитан. Возвращая, воззвание Вакасо, он с усмешкой сказал механику:
– Не трогай сэндо, Тюкэй. Он – другой человек и многого не понимает…
Сэндо злобно сплюнул:
– Дураки! Право, дураки! Ну, дожили? Ни гроша теперь не получите, помяните мое слово! Не думаете о своих семьях. А ведь у вас у каждого в кармане было бы по сто миллионов, не меньше…
Вакасо подпрыгнул на стуле:
– Сколько?
– Сто миллионов
Посетитель растерянно заморгал:
– Простите, Тотими-сан, я не совсем понимаю… Сто миллионов иен вы имеете в виду?
– Конечно!
– Да кто вам внушил эту фантазию?
– А как же? Господин государственный секретарь Андо потребовал от американцев за убытки два с половиной миллиарда. Так?
– Ну и что же?
– Нас двадцать три человека. Разделите-ка два с половиной миллиарда на двадцать три – получится примерно столько…
– То есть позвольте, господин Тотими… – Вакасо изумленными глазами уставился на сэндо. – Вы хотите сказать… Вы серьезно думаете, что два миллиарда с половиной целиком разделят между вами?
Эффективные лекарства от острого цистита . полезная информация здесь
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Похожие публикации -