Однако факт остается фактом. Шхуна приносила убытки, а для команды это было вопросом жизни. Сюкити Кубосава в последнее время с трудом сводил концы с концами. Правда, у него были кое-какие сбережения, к тому же он мог от времени до времени подрабатывать на берегу – на ремонте дешевых отечественных приемников, которыми пользовалось большинство его земляков и которые не отличались высоким качеством. По зато не отличалась качеством и та одежда, которой пользовалась семья Кубосава, особенно одежда девочек. Казалось, она горела на них. Сильно подорожал рис, поднялись цены и на другие продукты. Сбережения таяли, и никаких побочных заработков больше не могло хватать на жизнь. Кубосава даже забыл о тех временах, когда вечером можно было всласть посидеть с приятелями в какой-нибудь унагия (унагия –ресторан, где подаются блюда из угрей).
«Ничего, – утешала его жена. – Скоро снова начнется сезон, и вам обязательно повезет. Только бы продержаться до первого рейса, а там вы получите аванс… Вспомните только, как плохо было во время войны!»
Что ж, она права. Нет ничего ужаснее, ничего непоправимее войны. В памяти Кубосава еще свежи воспоминания о страшных событиях 1945 года, когда он, ничтожный ефрейтор, полумертвый от голода и страха, сидел, скорчившись, над своей рацией и прислушивался к оглушительному грохоту зениток и зловещему гулу американских бомбардировщиков «Би-29», идущих на Токио. Зенитки до сих пор черными пугалами торчат из заросших травой капониров на вершине горы, под которой расположен Коидзу.
Хорошо, что все это позади. И все же… Бедная маленькая Ацу! Ей тяжело, она отказывает себе во всем и старается скрыть это. И девочки… Они давно не видели от отца подарков. Очень, очень скверно…
Кубосава отбросил газету и поднялся. Не годится предаваться мрачным мыслям в канун Нового года. В новом году все, несомненно, будет по-другому. Счастье в дом, черт из дома! Сегодня последний день старого года, день забвения всех пережитых невзгод. Он хлопнул в ладоши:
– Ну что? Скоро ли у вас будет готово? Не пора ли подкрепиться?
Старая КиЕ обернулась и хотела ответить, но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась массивная фигура самого хозяина, господина Нарикава.
– Разрешите войти? – низким, простуженным голосом прогудел он.
Кубосава обомлел. Перед ним качалось желтое одутловатое лицо с узкими припухшими глазками и седой щеточкой усов над улыбающимся ртом.
– Вот, решил навестить вас, Кубосава-сан. Давно уже собирался…
КиЕ, Ацуко и Умэ склонились в почтительном поклоне. Ясуко испуганно таращила черные глазенки, прячась за спиной бабушки. Первой опомнилась КиЕ:
– Входите, входите, господин Нарикава!.. Входите без церемоний. Как же, какая честь… сам хозяин навестил!.. Сюкити, что же ты стоишь столбом?
Кубосава пришел в себя. Семеня ногами и кланяясь, он подбежал к Нарикава и принял у него из рук тяжелую суковатую трость.
– Прошу вас, входите, пожалуйста… Конечно, сам хозяин! Я прямо-таки растерялся от неожиданности… Простите великодушно!
– Тут только он заметил остановившихся в дверях капитана Одабэ и сэндо Тотими.
– Входите, входите, Одабэ-сан, Тотими-сан!.Какая радость, какая честь! Навестить мое скромное жилище… Никогда не забуду этого благодеяния.,
Действительно, приход хозяина был большой честью и большим благодеянием. Капитан и сэндо довольно часто навещали радиста, но никто из них, да и мало кто в Коидзу, мог похвастать тем, что принимал у себя богатого, влиятельного и отнюдь не склонного к. фамильярности со своими служащими Нарикава. А через несколько минут, когда церемония взаимных поклонов и приветствий окончилась и гости расположились на циновках, Нарикава сказал:
– Не думайте, Кубосава-сан, что я пришел только к вам. Я давно собирался взглянуть на КиЕ-тян, хе-хе-хе…
– Хе-хе-хе… – залился сэндо.
Старая КиЕ поклонилась:
– Хозяин еще не забыл, как мы вместе собирали ракушки на отмели…
– Да, давно это было. Постой-ка… Ну да, лет пятьдесят назад. Славное, хорошее было время…
– Тогда как раз вернулся из Маньчжурии мой муж…
– Да, и хотел еще надавать мне по шее за то, что я ухаживал за тобой…
Сэндо опять засмеялся тоненьким, блеющим смехом. Все заулыбались.
– Разрешите предложить вам скромно закусить, – сказал Кубосава.
– Закусить? Отчего же… Разве мы против, Одабэ?
Капитан смущенно потупился. Он был очень молод, моложе всех в этом доме, за исключением Умэ и Ясуко. Кроме того, он был в европейском костюме, и это очень стесняло его.
– А ты как думаешь, Тотими?
– Несомненно, Нарикава-сан, несомненно. Раз Кубосава-сан так любезен…
– Помнится, КиЕ-тян была мастерицей готовить.
– Да, мать готовит очень хорошо, – сказал Кубосава. Гости выпили по чашке зеленого чая с маринованными сливами, затем КиЕ, гордая и счастливая, подала «тосо» – рисовое вино, заправленное пряностями. Нарикава выпил две чарки, шумно отдулся и вытер глаза.
– Замечательное тосо! – проговорил он. – Моя жена делает значительно хуже. Как тебе это удается, КиЕ-тян?
– Право, Нарикава-сан, тосо недостойно ваших похвал… Как я делаю? Очень просто. Кладу специи и снадобья в шелковый мешочек и опускаю в вино…
– Ага, в шелковый мешочек! А моя кладет в серебряную сетку… Я пришлю ее к тебе. Пусть поучится.
– Ах, что вы говорите, Нарикава-сан! Мне ли учить вашу почтенную супругу…
Подали «дзони» – бобовый суп с поджаристыми комочками рисового пудинга, ломтиками курятины и овощами.
– Настоящий дзони! – похвалил Нарикава. – Я уж думал, такого теперь нигде не делают. Всюду пошли новые моды…
– Совершенно правильно, – подхватил Тотими. – Все стараются жить, как на Западе. Конечно, в наше время без этого не обойтись, но нельзя же без разбора…
Блюда следовали за блюдами, палочки для еды оживленно стучали о фарфор. Наконец Нарикава отодвинул чашку, вытер потный лоб и сказал:
Лекарства от хронического цистита для женщин
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Похожие публикации -