— А может быть, это все-таки правда, что здесь… Живут? говорит профессор.
— Кто? — презрительно бросает проводник.
— Не знаю… Но есть легенда, будто какие-то люди остались в зоне…
— Болтовня это, а не легенда, — обрывает его проводник. — никого здесь нет и быть не может. Зона это, понятно? Зона!
На протяжении этого разговора писатель вертит головой, переводя взгляд с одного на другого. Он все еще бледен, но постепенно успокаивается.
— Я, конечно, понимаю, — говорит он, — что зона — это именно зона, а не лоно, не два газона и не три, скажем… Э… Бизона… Но на всякий случай я с собой кое-что прихватил.
— Что прихватил? — проводник уставляется на писателя неподвижным взглядом. — Что ты там еще прихватил, чучело?
Писатель многозначительно похлопывает себя по заду.
— Дай сюда, — говорит проводник и протягивает руку
— Зачем?
— Дай сюда, говорю!
Писатель колеблется. Выражение многозначительного превосходства сходит с его лица.
— В зоне стрелять не в кого, дурак, — говорит проводник. — Дай свою пушку.
— Не дам, — решительно говорит писатель, но сейчас же добавляет тоном ниже: — мне нужно, понимаете?
— Понимаю, — говорит проводник неожиданно мягко. — только на самом деле ничего такого тебе там не понадобится. Если долбанет тебя по-настоящему, то ничего тебе уже не поможет. А если прикует тебя или, скажем, прижжет, то я тебя вытащу. Мертвого — да, брошу. Ну, а живого — вытащу. Это я тебе обещаю. Зря денег не беру. Давай.
Писатель нехотя вытаскивает из заднего кармана крошечный дамский браунинг.
— Там всего один заряд, — бормочет он. — В стволе.
— Поня-атно… — проводник выщелкивает патрон и небрежно бросает оружие на шпалы. — В зоне стрелять нельзя, — говорит он поучительно. В зоне не то что стрелять — камень иной раз бросить опасно. А у тебя? — обращается он к профессору.
Тот берется двумя пальцами за край воротника куртки.
— У меня на этот случай ампула.. — говорит он виновато.
— Чего-чего?
— Ампула зашита. Яд.
Проводник ошеломлен.
— Ну-ну, ребята! .. Нет, это… Вы что сюда — помирать пришли? Облегчиться никто не хочет? — он соскакивает на шпалы. — Смотрите, потом, может, и некогда будет. Или негде…
Он отходит от дрезины и сейчас же скрывается в тумане.
— А действительно, зачем вы сюда пришли? Модный писатель, вилла… Женщины, наверное, на шею вешаются гроздьями… — профессор смотрит на писателя, высоко задирая брови.
— Это вам не понять, профессор, — рассеянно отзывается писатель, подбрасывая на ладони складной стаканчик. — есть такое понятие: вдохновение. Так вот: понятие-то у меня есть, а самого вдохновения нет. Иду выпрашивать.
— То есть вы что же — исписались? — негромко говорит профессор.
— Что? А, да, то есть у меня его никогда не было. Да это не интересно. А вы?
Профессор не успевает ответить. Появляется проводник.
— Скоро пойдем. Укладывайтесь.
Зона
Тумана больше нет.
Слева от насыпи расстилается до самого горизонта холмистая равнина, совершенно безжизненная, погруженная в зеленоватые сумерки. А над горизонтом, расплывшись в ясном небе, разгорается спектрально чистое изумрудное зарево — нечеловеческая заря зоны. И вот уже тяжело вываливается из-за черной гряды холмов разорванное на несколько неровных кусков зеленое солнце.
— Вот за этим я тоже сюда пришел… — сипло произносит писатель.
Лицо его зеленоватое, как и у профессора. Профессор молчит.
— Не туда смотрите, — раздается голос проводника. — вы сюда посмотрите.
Писатель и профессор оборачиваются.
Справа от насыпи тоже тянется холмистая равнина, вдали виднеются какие-то столбы, торчит искореженная конструкция высоковольтной передачи. Среди холмов видна дорога. Насыпь здесь изгибается широкой дугой, и с того места, где стоят наши герои, хорошо видна голова состава, которым доставлена была сюда когда-то танковая часть.
Но что-то случилось там, впереди: тепловоз и первые две платформы валяются под откосом, несколько следующих стоят на рельсах наперекосяк — танки с них сползли и валяются на боку и вверх гусеницами на насыпи и под насыпью. Несколько машин удалось, видимо, благополучно спустить под насыпь: видимо, их даже пытались вывести на дорогу, но до дороги они так и не дошли — остались стоять между дорогой и насыпью небольшими группами, пушками в разные стороны, некоторые вросшие в землю по самую башню, некоторые наглухо закупоренные, а некоторые — с настежь распахнутыми люками.
— А где же… Люди?.. — тихо спрашивает писатель. — там же люди были.
— Это я тоже каждый раз здесь думаю, — понизив голос, отзывается проводник. — я ведь видел, как они грузились у нас на станции. Я еще мальчишкой был. Тогда все думали, что это пришельцы нас завоевать хотят. Вот и двинули этих… Стратеги… — он сплевывает. — никто ведь не вернулся. Ни одна душа. Углубились. Ну ладно. Значит, общее направление у нас будет вон на тот столб… — он протягивает руку, указывая. — но вы на него не глядите. Вы под ноги глядите. Я вам уже говорил и скажу еще раз. Оба вы — дерьмо. Новички. Без меня вы ничего не стоите, пропадете, как котята. Поэтому я пойду сзади. Идти будем гуськом. Путь прокладывать будете по очереди. Первым пойдет профессор. Я указываю направление — не отклоняться, вам же будет хуже. Бери рюкзак.
Профессор поднимает на плечи рюкзак.
— Так, профессор, первое направление — вон тот белый камень. Видишь? Пошел, — приказывает проводник.
Профессор первым начинает спускаться с насыпи. Отпустив его на пяток шагов, проводник командует.
— Как тебя… Писатель! Пошел следом!
И, подождав немного, начинает спускаться сам.
Зеленое утро зоны закончилось, растворившись в обычном солнечном свете.
Характеристики и фотки иномарок Ниссан Мурано . дополнительно по теме здесь
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Похожие публикации -