СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО ЛАСКОВЫЕ МЕЧТЫ ПОЛУНОЧИ Художяик Лев Рубинштейн c Текст. С. Лукьяненко, 1997 c Оформление. Л.Рубинштейн, 1997 От того проснулся, что Рюг во сне тихонько завизжал. Вна- чале я вспотел, страх высыпал по коже ознобистыми пупырышка- ми, потом раскрыл глаза и присел на кровати - спиной прижи- маясь к стене, а руки выставив перед собой. Сна как и в по- мине не было. Но это был всего лишь Рюг. И визжал он так, понарошку, то ли приснилось ему что-то противное, то ли вспомнилось. В свете от окна его бритая макушка слегка поблескивала, и до меня сразу дошло, что мы не в моей комнате, и даже не у Рю- га, а у русского Ивана. Верите не верите, а мне как-то сразу легче стало. Я си- дел, смотрел на блестящую голову Рюга и раздумывал, не нама- зать ли ее зубной пастой или фломастером написать какоени- будь слово. Но тут Рюг дрыгнул ногой, сбрасывая одеяло, и тихонечко сказал: "Ой!". Не просыпаясь, конечно. И мне сразу расхотелось над ним издеваться. Я встал, по- дошел к двум составленным вместе креслам, на которых Иван постелил Рюгу, наклонился над ним и тихонечко подул в ухо. Это всегда помогает, я знаю, мне так Вузи делала, а я однаж- ды проснулся и увидел. Рюг замер и задышал чаще. - Дрыхни, - сказал я ему погрубее, но тихо. Чтобы Иван не услышал, что кто-то не спит, и чтобы Рюг во сне мою грубость почувствовал. Когда говорят ласково - это плохо. Это почти всегда опасность. Рюг теперь нормально спал, наверное, я ему все плохие сны выдул. Я подошел к окну, и посмотрел в сад. Было тихо, мама- ша с хмырем Пети небось уже спали. Где-то далеко кричали про дрожку, привычно и скучно. Вот только что-то было неправильно. Совсем-совсем непра- вильно, я это чувствовал и мучился, но никак не мог понять, в чем дело. На всякий случай решил подойти к двери в спальню Ивана и послушать. Тут-то до меня и дошло. За дверью тарахтело, шипело, булькало. Негромко и совсем нестрашно. Я облизнул губы и покосился назад. Но Рюг сладко спал. Стало так завидно, что я пожалел, что не разбудил его. - Иван... - зачем-то сказал я. Обидно было - до слез! Ну как же так! Почему? Дверь к нам он запер, только все это ерунда была. Объяс- нял же я ему, что двери нигде не запираются, а он... "на полчаса работы"... И забыл. Вот так всегда, стараешься, а тебе не верят! Я немножко подергал дверь, чтобы на той стороне с задвиж- ки соскочил стопор. А потом повернул ручку, и дверь легко открылась. Мне все-таки хотелось верить, что это полная ерунда, что мне примерещилось и сейчас Иван от шума проснет- ся, вскинется на постели и громко спросит: "Лэн, что, не спится? Слушай, по ночам детям надо спать, а не пугать мир- ных постояльцев!" Но Ивана в спальне не было, конечно же. Потому что звук мне не померещился, шел он из ванной, а еще там шумела вода. У меня еще немножко оставалась надежда, что Иван не ус- пел. Что он только раздевается, или сыплет в воду "Девон", или размышляет, стоит ли... Он же умный мужик, не какой-ни- будь дрянь-человечек! И я сиганул через всю комнату, чуть не налетев на кресло, которое Иван зачем-то оттащил к окну. Само окно было зашто- рено, и света в комнате было чуть-чуть - из холла да из щел- ки плохо прикрытой двери в ванную. Глупо это было, конечно. Как Вузи говорит иногда, приходя с вечеринки: "Ах как хотелось обманываться!" Лежал Иван в ванне, в горячей зеленой воде, от которой воняло "Девоном", голый, красный, с глупой блаженной улыбоч- кой на лице. Из полуоткрытого рта стекала слюна, тоже гус- то-зеленая, значит, все по правилам сделал, закусил "Девон- чиком". А приемник стоял на полочке и радостно шипел. Дело, конечно, не в том, что он шипит и булькает, про это каждый пацан знает. Это просто побочный эффект, а все дело в волнах, которые слег излучает. Мне-то ничего, на детей, го- ворят, он почти не действует, даже если в ванну забраться. А вот Ивану нравилось. Он то улыбался, то хмурился, то что-то бормотал неразборчиво. - Иван, - сказал я зачем-то. Словно он мог меня сейчас услышать... - Где Буба? Он мне срочно нужен... - тихо, но разборчиво прошептал Иван. Ему было сейчас хорошо и интересно. А я смотрел на него, и мне было так паршиво! Словно со мной эта беда случилась! Ну почему, почему именно Иван? Надо было мне к нему пораньше подойти, до того как Рюг пришел, ну вместо того, например, чтобы в саду играть в спа- сателей из сериала "Марсианские пустыни", рассказать все еще раз, про то, что слег - это такая гадость, которую даже один раз нельзя пробовать, а то хуже мертвого станешь, может, он и понял бы, но не мог же я все растолковывать, когда взрос- лым пытаешься что-то рассказать, они никогда не верят, они же все - взрослые, они себя самыми умными считают, и попро- буй переспорь, когда тебе только одиннадцать лет, и ты хо- дишь в коротких штанишках и ешь кашу на завтрак, ничего бы я не смог, не поверил бы мне Иван и все равно забрался бы в эту вонючую зеленую воду, а теперь стой, хлюпай носом, толь- ко Ивану уже все равно, слишком много в нем любопытства и слишком мало терпения, любопытным быть просто, и лезть куда не надо - тоже, а быть терпеливым - трудно, почему-то все думают, что если человек все на свете хочет узнать, и немед- ленно, то это здорово, а если он просто живет себе спокойно, занимается своими делами, а в чужие не суется, то он дурак, все равно, десять ему лет, или целых сорок, и не с Иваном первым так случилось, только он ведь и впрямь хороший, его жалко, он же не виноват, что хотел все узнать и сразу, лучше бы он просто отдыхать приехал, а не разнюхивать, тоже мне, Джеймс Бонд фигов, он бы, может, был не таким хорошим, но был бы, а теперь его просто нет, мутная зеленая вода и мус- кулистое тело, вот и все... Я вздрогнул, потому что увидел: Иван чуть приоткрыл гла- за. Только он смотрел не на меня, а сквозь, куда-то дале- ко-далеко, куда его утащил слег. - Пеблбридж... - прошептал Иван. Помолчал немного и доба- вил: - Оскар... Я даже всхлипнул, таким он был сейчас глупым и несчаст- ным, со своим придуманным Оскаром Пеблбриджем, а еще у него на груди были шрамы, значит, он воевал, а у меня отец тоже был военным, мама думает, что я его совсем не помню, только это неправда. Конечно, мало ли как было, может даже, Иван и папа друг в друга стреляли, только на самом деле это не важ- но, война - это война, а дружба - это дружба, Иван ведь и впрямь старался быть моим другом, значит, не мог я его оста- вить гнить в зеленой воде... Привстав на цыпочки, я потянулся к полочке, хотел выклю- чить приемник, потом вспомнил, что это вредно, и просто зак- рыл подтекающий кран горячей воды. Когда ванна остынет, Иван сам очнется. Только я не хотел после этого с ним разговари- вать, ничего уже нельзя было бы сделать, кончилось бы тем, что я бы разревелся... На самом деле я и заплакал, выскочив в спальню, и долго стоял у окна, чуть раздвинув штору и глядя на луну, потом мне почудилось, что Иван уже очнулся и стоит за спиной, го- лый, страшный, с безумными глазами... Я повернулся и взвизг- нул на всякий случай, но его там не было, конечно, слег так быстро не отпускает. Тогда я подошел к телефону и быстро, чтобы не передумать, нажал кнопочку повтора. Номер набрался, и мне ответил скуч- ный заспанный голос: - Алло, отель "Олимпик"... Такого я совсем не ожидал. И от растерянности бухнул пер- вое, что в голову пришло: - Соедините с Оскаром Пеблбриджем... пожалуйста... В трубке помолчали немного, потом раздраженно сказали: - Какой номер, мальчик? Номера я не знал, и поэтому только всхлипнул и повторил: - Пожалуйста... я один дома... пожалуйста. Конечно, женщина разжалобилась и через полминуты пересп- росила: - Оскар Пеблбридж? А ты не шалишь, мальчик? - Нет, - сказал я. - Соединяю, - сказали мне, и в трубке раздались долгие гудки. Я обрадовался тому, что угадал и что друг Ивана Оскар и впрямь жил в отеле, только еще неизвестно было, в номере ли он... - Да! - сказали громко и раздраженно. Голос был неприятный, совсем не сонный, но раздраженный, и я заколебался. - Опять... - произнес человек куда-то в сторону, и я по- нял, что сейчас трубку бросят. - Извините, пожалуйста, - громко крикнул я в телефон, - извините, вы знаете Ивана? Наступила тишина, потом незнакомец вкрадчиво спросил: - Знаю, а ты кто, мальчик? Тут я сообразил, что, может быть, это вовсе не Оскар, и ответил вопросом на вопрос, хоть это и очень некультурно, меня мама всегда ругает за такое: - А вас как зовут? На той стороне провода приглушенно посоветовались, потом мужчина сказал: - Я Оскар Пеблбридж. Кто ты? Откуда знаешь Ивана? - Вы его друг? - поинтересовался я и решил, что если он скажет "да", то я нажму на рычаг. - Как оказалось - да, - задумчиво ответил Оскар. - Чест- ное слово. У него вдруг в голосе прорезалось что-то от Ивана, и тог- да я решился. Назвал адрес, объяснил, как войти, чтобы нико- го не разбудить, попросил приехать быстрее. Даже пятки у ме- ня вспотели от страха, когда я это делал. Только что еще ос- тавалось, не врачей же вызывать? Оскар помолчал, потом спро- сил: - Можно, я приеду с другом? Он хороший человек. Я представил Ивана, какой он здоровый и сильный, и ска- зал: - Ладно. В ванную заглядывать я больше не стал, вместо того пошел и разбудил Рюга. Он никак не хотел просыпаться, видно, ему снилось что-то хорошее, а когда проснулся и выслушал, то чуть меня не убил. - Ты же говорил, он не такой! - возмущенно шипел Рюг, одеваясь. - Ты же... ты... Понятно все, конечно, у него отец слегач, но разве я ви- новат? Может, Рюг это и поймет к утру, но сейчас он завелся. - Я сматываюсь, - открывая окно, сказал он. Подумал, и предложил: - Пошли, я знаю, где доспим... Значит, не до конца на меня обиделся, раз с собой зовет! Но я помотал головой. Больше всего мне хотелось, чтобы Рюг остался, но просить его толку не было. Пока Рюг вылезал, я смотрел в окно, а потом пошел и снова заглянул в ванную. Я боялся, что Иван захлебнется, но ванна для него оказалась слишком мала, и голова торчала наружу. От воды уже пар не шел, и видно было, что слег его отпускает. - "Девон" на туалетной полочке - таблетку в рот, четыре в воду, - прошептал Иван. Я пулей вылетел в спальню, словно Иван и впрямь предложил слега мне, а не своим глюкам. Уселся на подоконник - если что, то можно попробовать выскочить, и стал ждать. Видел бы меня сейчас Иван! Насмехался, крысой мускусной обзывал... Ну и что теперь? Он, взрослый и смелый, лежит с открытым ртом, а я пытаюсь ему помочь, хоть и маленький... и трусливый, наверное... Оскар со своим другом пришли минут через десять. Хоть я и знал, откуда они в дом войдут, но не смог их заметить. Толь- ко когда в дверь заскреблись, понял, что они уже в доме. Ox и попало бы мне от мамы! А Вузи вообще бы шкуру спустила! - Это кто? - спросил я через дверь. - Оскар, - послушно ответили мне. Как в шпионском фильме, и я немножко успокоился. С виду Оскар был мужик неприятный, лупоглазый, костлявый, светловолосый. Но вроде не слегач. С ним пришел какой-то толстый старик с тростью и в темных очках, хотя была ночь. Они остановились на пороге и уставились на меня, Оскар дер- жал одну руку в кармане, я понял, что там пистолет, и попя- тился. - Ну-ну, - дружелюбно сказал старик. - Не бойся, Лэн. Ты храбрый мальчик. И очень помог Ивану. - Ему уже не поможешь, - ляпнул я. Старик и Оскар перег- лянулись. - Мария... - негромко сказал Оскар старику, - я пола- гаю... - А тебе не надо полагать, - отрезал Мария. - Лэн, дру- жок, если хочешь, то можешь позвать маму или сестру. Я понял, что они уже все про меня знают. - Не надо, - сказал я. - Мне попадет. Мария понимающе кивнул: - Где Иван? - В ванной, - я даже удивился такому вопросу. Мария кив- нул Оскару, и тот, не вынимая руки из кармана, пошел к Ива- ну. А старик вздохнул, сел в кресло, задумчиво посмотрел на меня. - Мальчик, скажи, Иван - хороший человек? Я кивнул не раздумывая. - Вот и я так думаю... - вздохнул старик и уставился в окно. В ванной пару раз звонко хлопнуло, словно кого-то били по щекам, потом послышалась невнятная ругань на незнакомом языке. - Это же ничего не значит, - попытался объяснить я, ко- сясь на дверь в ванную. - Хороший, плохой, а когда слег поп- робуют, то все... - Думаешь? - заинтересовался Мария. Я промолчал. - Неверное было решение, - грустно сказал Мария. - Невер- ное... а как найдешь правильное, не ошибаясь... Из ванной показались Оскар и Иван. Оскар был весь в брызгах зеленой воды, злой и сосредото- ченный. Иван, в одних брюках, мокрый и взъерошенный, казался пьяным. Он посмотрел на меня, потом на Марию, без всякого интереса. Оскар уронил Ивана на кровать, тяжело, словно куль с мусором, тот присел, уперся руками и тихонько хихикнул. Потом еще раз. Старик молча смотрел на него сквозь черные очки, Оскар брезгливо отряхивал руки, но далеко не отходил. - Это слег, товарищи! - торжественно сказал Иван, словно кому-то еще не было ясно. - Это машинка, которая будит фан- тазию и направляет ее куда придется, а в особенности туда, куда вы сами бессознательно - я подчеркиваю: бессознательно - не прочь ее направить. - Понятно, - сказал Мария. - Чем дальше вы от животного, тем слег безобиднее, но чем ближе вы к животному... - Иван уронил голову на грудь и за- молчал. Потом уставился на старика с легким удивлением. Вид- но, отходить начал. - Я для вас не авторитет, - вяло продол- жил Иван, - но найдутся те, кто поверит... - Кто-то будет пытать людей в темных подвалах, - мрачно сказал Мария. - Кто-то - обнимать гурий в садах... - Он по- косился на меня и не закончил. - Да. А ктото - спасать мир, побеждать слег и объяснять глупому начальству страшные тай- ны... которые начальство давно знает. Иван ничего не понимал. В его фантазиях, наверное, тоже были Оскар, Мария, я, и сейчас его мечты так спутались с ре- альностью, что разделить их он не мог. Смотрел на нас, тер переносицу, хватался за лоб и молчал. - Я виноват, - тоскливо сказал Мария. - Нельзя было тебя посылать, Иван. У тебя с Амальтеи остался этот комплекс... работать под самим Быковым - не шутка. И ведь знал же, что тебе захочется самому все раскопать, но... - Вы не виноваты, Мария, - сказал Оскар. - Виноват! - рявкнул Мария. - Виноват! Иван всегда, всег- да старался быть первым! А рядом оказывались такие титаны, что свободно было лишь последнее место! И в космосе, пото- му-то он и ушел, и на войне, и в интернате, и в управлении. Вот и зрела мечта... оказаться лучшим. - Я ничего не понимаю... - прошептал вдруг Иван. - Ма- рия... вы же... Оскар... я вас чуть не убил, Оскар! Старик покосился на меня: - Ты иди спать, мальчик, - ласково сказал он. - Иди. Я замотал головой. Мария вздохнул. Достал из кармана слег, покрутил в руках. - Вакуумный тубусоид, - быстро сказал Иван. - Он очень похож на супергетеродин. Понимаете? Случайно поменяли их местами, и все! Надо же было так получиться, что они одина- ковые! Роковая случайность! Мария молчал. Оскар вдруг решительно двинулся в ванную, где продолжал трещать и булькать приемник. Раздался грохот, и наступила тишина. - Роковая случайность... - снова сказал Иван севшим голо- сом, глядя на слег в руках Марии. - Перевоспитывать. Внед- рять человеческое мировоззрение... Старик поднялся. Подошел ко мне, положил на плечо руку, и я напрягся. - Лэн, дружок, скажи, ты стал бы пробовать слег? - спро- сил он. Очень серьезно. - Нет, - я замотал головой. - Ты же слышал, что это очень здорово, - сказал Мария. - Вот еще, - я фыркнул, покосившись на Ивана. И тут мне в голову пришла мысль, что меня сейчас накормят "Девоном", су- нут в ванну и включат слег, чтобы я тоже стал проклятым, как Иван... Вывернувшись из-под руки Марии, я отбежал, но только он ни о чем таком не думал, он опять смотрел в окно и задум- чиво говорил вслух: - Строятся заводы по производству антивещества, космичес- кие корабли бороздят просторы галактики, раскапывают древние города, а в то же время... да какое мировоззрение им можно внедрить, Иван! Разве ж это поможет? Старое не уходит само, Иван. Оно цепляется за жизнь, фашистскими путчами, ганг- стерскими бандами, наркоманами... тянется в будущее, в золо- той век. Поздно их перевоспитывать. Вот, - Мария указал на меня, - вот это наша надежда! Они слега не попробуют. И на дрожку не пойдут. Верно, малыш? На всякий случай я кивнул. - А Страна Дураков... может захлебываться в горячей воде, истреблять друг друга, прыгать через высоковольтные провода, раз нравится. Эволюция, Иван. Жестоко, но справедливо. Прош- лое уходит само, без насилия... - Он покрутил в руках слег и с отвращением швырнул о стену. Слег хрустнул и разлетелся. - Надо только... Он замолчал. Оскар, который вышел из ванной, взял Ивана за плечо и сказал: - Но страдают и наши люди. Пек, Римайер, Жилин... - Мы тебя увезем, Иван, - строго произнес Мария. - Все будет в порядке. Поверь. Иван дернулся, как от удара. - Никуда я не поеду! - зло сказал он. - Пока закон об им- миграции позволит - никуда не уеду! А потом нарушу закон! Не может быть, чтобы здесь не оказалось тех, кто ненавидит этот сытый мир! Я помогу им не растрачивать ненависть по мелочам! Мария вздохнул: - Пойдем, Иван. Еще поговорим. Пойдем. Иван встал, зябко поежился, обхватывая плечи. Глянул на меня, и его взгляд прояснился: - Знаешь, Лэн, я видел чудесный мираж! Ты и Рюг стояли передо мной почти взрослые, вы решили поехать в Гоби, на Ма- гистраль... Я ничего не сказал, не очень-то мне хотелось ехать в пус- тыню, где уже лет двадцать строили какую-то магистраль и, видно, собираются строить еще столько же. Мария взял Ивана за руку и, как ребенка, повел из спальни. Иван замолчал и обмяк. Так он больше ничего и не сказал. Я подождал, пока они не вышли, и в окно проследил, что точно ушли. Потом пошел в ванную, открыл сток и стал убирать разбитый приемник. На по- лу валялись выпавший слег и супергетеродин, вынутый Иваном. Эти супергетеродины почему-то всегда ломаются. И они во всех приемниках стоят. А слег, который Иван называл вакуумным ту- бусоидом, по виду точно такой же, и везде продается по пять- десят центов. Дальше же все просто, правда? Обязательно кто-то слег вместо гетеродина вставит и в ванну заберется. Может, я и маленький - пока, и трусливый - пусть даже навсегда, только не дурак. Все я понимаю, но кричать об этом не буду. И слег не стану пробовать, лучше уж в пустыне в песке возиться, магистраль эту дурацкую строить... - Лэн, - сказали из-за спины. Я повернулся - это был Рюг. - Я в саду ждал, - пояснил он. - Думал, вдруг чего... Он засопел. - Помоги убраться, - попросил я. - Не хочу, чтобы Вузи это увидела, она расстроится очень. - А так, думаешь, не узнает? - удивился Рюг. - Иван те- перь никуда не уедет... - Взял тряпку, сыпанул на нее порош- ка, и принялся с сопением оттирать ванну от "Девона". Делал он это умело. - Ну, узнает, только позже... Мы убрались в ванной, умылись и не сговариваясь вернулись в холл. Конечно, спать уже не хотелось, да и рассвет насту- пал. - Рюг, хочешь, когда вырастем, поедем в Гоби строить же- лезную дорогу? - спросил я. Рюг очень удивился: - А что, надо? Я подумал и кивнул: - Да, наверное. Придется. За окном светлело, и мы стояли рядом, держась за руки. Какая предстоит работа, подумал я. Какая работа... Только что уж делать, раз мы все прокляты. Апрель 1997 г. Алма-Ата