СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО
ЛАСКОВЫЕ МЕЧТЫ ПОЛУНОЧИ
Художяик Лев Рубинштейн
c Текст. С. Лукьяненко, 1997
c Оформление. Л.Рубинштейн, 1997
От того проснулся, что Рюг во сне тихонько завизжал. Вна-
чале я вспотел, страх высыпал по коже ознобистыми пупырышка-
ми, потом раскрыл глаза и присел на кровати - спиной прижи-
маясь к стене, а руки выставив перед собой. Сна как и в по-
мине не было.
Но это был всего лишь Рюг. И визжал он так, понарошку, то
ли приснилось ему что-то противное, то ли вспомнилось. В
свете от окна его бритая макушка слегка поблескивала, и до
меня сразу дошло, что мы не в моей комнате, и даже не у Рю-
га, а у русского Ивана.
Верите не верите, а мне как-то сразу легче стало. Я си-
дел, смотрел на блестящую голову Рюга и раздумывал, не нама-
зать ли ее зубной пастой или фломастером написать какоени-
будь слово. Но тут Рюг дрыгнул ногой, сбрасывая одеяло, и
тихонечко сказал: "Ой!". Не просыпаясь, конечно.
И мне сразу расхотелось над ним издеваться. Я встал, по-
дошел к двум составленным вместе креслам, на которых Иван
постелил Рюгу, наклонился над ним и тихонечко подул в ухо.
Это всегда помогает, я знаю, мне так Вузи делала, а я однаж-
ды проснулся и увидел.
Рюг замер и задышал чаще.
- Дрыхни, - сказал я ему погрубее, но тихо. Чтобы Иван не
услышал, что кто-то не спит, и чтобы Рюг во сне мою грубость
почувствовал. Когда говорят ласково - это плохо. Это почти
всегда опасность.
Рюг теперь нормально спал, наверное, я ему все плохие сны
выдул. Я подошел к окну, и посмотрел в сад. Было тихо, мама-
ша с хмырем Пети небось уже спали. Где-то далеко кричали про
дрожку, привычно и скучно.
Вот только что-то было неправильно. Совсем-совсем непра-
вильно, я это чувствовал и мучился, но никак не мог понять,
в чем дело. На всякий случай решил подойти к двери в спальню
Ивана и послушать.
Тут-то до меня и дошло.
За дверью тарахтело, шипело, булькало. Негромко и совсем
нестрашно. Я облизнул губы и покосился назад. Но Рюг сладко
спал. Стало так завидно, что я пожалел, что не разбудил его.
- Иван... - зачем-то сказал я.
Обидно было - до слез! Ну как же так! Почему?
Дверь к нам он запер, только все это ерунда была. Объяс-
нял же я ему, что двери нигде не запираются, а он... "на
полчаса работы"... И забыл. Вот так всегда, стараешься, а
тебе не верят!
Я немножко подергал дверь, чтобы на той стороне с задвиж-
ки соскочил стопор. А потом повернул ручку, и дверь легко
открылась. Мне все-таки хотелось верить, что это полная
ерунда, что мне примерещилось и сейчас Иван от шума проснет-
ся, вскинется на постели и громко спросит: "Лэн, что, не
спится? Слушай, по ночам детям надо спать, а не пугать мир-
ных постояльцев!"
Но Ивана в спальне не было, конечно же. Потому что звук
мне не померещился, шел он из ванной, а еще там шумела вода.
У меня еще немножко оставалась надежда, что Иван не ус-
пел. Что он только раздевается, или сыплет в воду "Девон",
или размышляет, стоит ли... Он же умный мужик, не какой-ни-
будь дрянь-человечек!
И я сиганул через всю комнату, чуть не налетев на кресло,
которое Иван зачем-то оттащил к окну. Само окно было зашто-
рено, и света в комнате было чуть-чуть - из холла да из щел-
ки плохо прикрытой двери в ванную.
Глупо это было, конечно. Как Вузи говорит иногда, приходя
с вечеринки: "Ах как хотелось обманываться!"
Лежал Иван в ванне, в горячей зеленой воде, от которой
воняло "Девоном", голый, красный, с глупой блаженной улыбоч-
кой на лице. Из полуоткрытого рта стекала слюна, тоже гус-
то-зеленая, значит, все по правилам сделал, закусил "Девон-
чиком". А приемник стоял на полочке и радостно шипел.
Дело, конечно, не в том, что он шипит и булькает, про это
каждый пацан знает. Это просто побочный эффект, а все дело в
волнах, которые слег излучает. Мне-то ничего, на детей, го-
ворят, он почти не действует, даже если в ванну забраться.
А вот Ивану нравилось. Он то улыбался, то хмурился, то
что-то бормотал неразборчиво.
- Иван, - сказал я зачем-то. Словно он мог меня сейчас
услышать...
- Где Буба? Он мне срочно нужен... - тихо, но разборчиво
прошептал Иван. Ему было сейчас хорошо и интересно.
А я смотрел на него, и мне было так паршиво! Словно со
мной эта беда случилась!
Ну почему, почему именно Иван?
Надо было мне к нему пораньше подойти, до того как Рюг
пришел, ну вместо того, например, чтобы в саду играть в спа-
сателей из сериала "Марсианские пустыни", рассказать все еще
раз, про то, что слег - это такая гадость, которую даже один
раз нельзя пробовать, а то хуже мертвого станешь, может, он
и понял бы, но не мог же я все растолковывать, когда взрос-
лым пытаешься что-то рассказать, они никогда не верят, они
же все - взрослые, они себя самыми умными считают, и попро-
буй переспорь, когда тебе только одиннадцать лет, и ты хо-
дишь в коротких штанишках и ешь кашу на завтрак, ничего бы я
не смог, не поверил бы мне Иван и все равно забрался бы в
эту вонючую зеленую воду, а теперь стой, хлюпай носом, толь-
ко Ивану уже все равно, слишком много в нем любопытства и
слишком мало терпения, любопытным быть просто, и лезть куда
не надо - тоже, а быть терпеливым - трудно, почему-то все
думают, что если человек все на свете хочет узнать, и немед-
ленно, то это здорово, а если он просто живет себе спокойно,
занимается своими делами, а в чужие не суется, то он дурак,
все равно, десять ему лет, или целых сорок, и не с Иваном
первым так случилось, только он ведь и впрямь хороший, его
жалко, он же не виноват, что хотел все узнать и сразу, лучше
бы он просто отдыхать приехал, а не разнюхивать, тоже мне,
Джеймс Бонд фигов, он бы, может, был не таким хорошим, но
был бы, а теперь его просто нет, мутная зеленая вода и мус-
кулистое тело, вот и все...
Я вздрогнул, потому что увидел: Иван чуть приоткрыл гла-
за. Только он смотрел не на меня, а сквозь, куда-то дале-
ко-далеко, куда его утащил слег.
- Пеблбридж... - прошептал Иван. Помолчал немного и доба-
вил: - Оскар...
Я даже всхлипнул, таким он был сейчас глупым и несчаст-
ным, со своим придуманным Оскаром Пеблбриджем, а еще у него
на груди были шрамы, значит, он воевал, а у меня отец тоже
был военным, мама думает, что я его совсем не помню, только
это неправда. Конечно, мало ли как было, может даже, Иван и
папа друг в друга стреляли, только на самом деле это не важ-
но, война - это война, а дружба - это дружба, Иван ведь и
впрямь старался быть моим другом, значит, не мог я его оста-
вить гнить в зеленой воде...
Привстав на цыпочки, я потянулся к полочке, хотел выклю-
чить приемник, потом вспомнил, что это вредно, и просто зак-
рыл подтекающий кран горячей воды. Когда ванна остынет, Иван
сам очнется. Только я не хотел после этого с ним разговари-
вать, ничего уже нельзя было бы сделать, кончилось бы тем,
что я бы разревелся...
На самом деле я и заплакал, выскочив в спальню, и долго
стоял у окна, чуть раздвинув штору и глядя на луну, потом
мне почудилось, что Иван уже очнулся и стоит за спиной, го-
лый, страшный, с безумными глазами... Я повернулся и взвизг-
нул на всякий случай, но его там не было, конечно, слег так
быстро не отпускает.
Тогда я подошел к телефону и быстро, чтобы не передумать,
нажал кнопочку повтора. Номер набрался, и мне ответил скуч-
ный заспанный голос:
- Алло, отель "Олимпик"...
Такого я совсем не ожидал. И от растерянности бухнул пер-
вое, что в голову пришло:
- Соедините с Оскаром Пеблбриджем... пожалуйста...
В трубке помолчали немного, потом раздраженно сказали:
- Какой номер, мальчик?
Номера я не знал, и поэтому только всхлипнул и повторил:
- Пожалуйста... я один дома... пожалуйста.
Конечно, женщина разжалобилась и через полминуты пересп-
росила:
- Оскар Пеблбридж? А ты не шалишь, мальчик?
- Нет, - сказал я.
- Соединяю, - сказали мне, и в трубке раздались долгие
гудки. Я обрадовался тому, что угадал и что друг Ивана Оскар
и впрямь жил в отеле, только еще неизвестно было, в номере
ли он...
- Да! - сказали громко и раздраженно.
Голос был неприятный, совсем не сонный, но раздраженный,
и я заколебался.
- Опять... - произнес человек куда-то в сторону, и я по-
нял, что сейчас трубку бросят.
- Извините, пожалуйста, - громко крикнул я в телефон, -
извините, вы знаете Ивана?
Наступила тишина, потом незнакомец вкрадчиво спросил:
- Знаю, а ты кто, мальчик?
Тут я сообразил, что, может быть, это вовсе не Оскар, и
ответил вопросом на вопрос, хоть это и очень некультурно,
меня мама всегда ругает за такое:
- А вас как зовут?
На той стороне провода приглушенно посоветовались, потом
мужчина сказал:
- Я Оскар Пеблбридж. Кто ты? Откуда знаешь Ивана?
- Вы его друг? - поинтересовался я и решил, что если он
скажет "да", то я нажму на рычаг.
- Как оказалось - да, - задумчиво ответил Оскар. - Чест-
ное слово.
У него вдруг в голосе прорезалось что-то от Ивана, и тог-
да я решился. Назвал адрес, объяснил, как войти, чтобы нико-
го не разбудить, попросил приехать быстрее. Даже пятки у ме-
ня вспотели от страха, когда я это делал. Только что еще ос-
тавалось, не врачей же вызывать? Оскар помолчал, потом спро-
сил:
- Можно, я приеду с другом? Он хороший человек.
Я представил Ивана, какой он здоровый и сильный, и ска-
зал:
- Ладно.
В ванную заглядывать я больше не стал, вместо того пошел
и разбудил Рюга. Он никак не хотел просыпаться, видно, ему
снилось что-то хорошее, а когда проснулся и выслушал, то
чуть меня не убил.
- Ты же говорил, он не такой! - возмущенно шипел Рюг,
одеваясь. - Ты же... ты...
Понятно все, конечно, у него отец слегач, но разве я ви-
новат? Может, Рюг это и поймет к утру, но сейчас он завелся.
- Я сматываюсь, - открывая окно, сказал он. Подумал, и
предложил: - Пошли, я знаю, где доспим...
Значит, не до конца на меня обиделся, раз с собой зовет!
Но я помотал головой. Больше всего мне хотелось, чтобы
Рюг остался, но просить его толку не было.
Пока Рюг вылезал, я смотрел в окно, а потом пошел и снова
заглянул в ванную. Я боялся, что Иван захлебнется, но ванна
для него оказалась слишком мала, и голова торчала наружу. От
воды уже пар не шел, и видно было, что слег его отпускает.
- "Девон" на туалетной полочке - таблетку в рот, четыре в
воду, - прошептал Иван. Я пулей вылетел в спальню, словно
Иван и впрямь предложил слега мне, а не своим глюкам. Уселся
на подоконник - если что, то можно попробовать выскочить, и
стал ждать.
Видел бы меня сейчас Иван! Насмехался, крысой мускусной
обзывал... Ну и что теперь? Он, взрослый и смелый, лежит с
открытым ртом, а я пытаюсь ему помочь, хоть и маленький... и
трусливый, наверное...
Оскар со своим другом пришли минут через десять. Хоть я и
знал, откуда они в дом войдут, но не смог их заметить. Толь-
ко когда в дверь заскреблись, понял, что они уже в доме. Ox
и попало бы мне от мамы! А Вузи вообще бы шкуру спустила!
- Это кто? - спросил я через дверь.
- Оскар, - послушно ответили мне. Как в шпионском фильме,
и я немножко успокоился.
С виду Оскар был мужик неприятный, лупоглазый, костлявый,
светловолосый. Но вроде не слегач. С ним пришел какой-то
толстый старик с тростью и в темных очках, хотя была ночь.
Они остановились на пороге и уставились на меня, Оскар дер-
жал одну руку в кармане, я понял, что там пистолет, и попя-
тился.
- Ну-ну, - дружелюбно сказал старик. - Не бойся, Лэн. Ты
храбрый мальчик. И очень помог Ивану.
- Ему уже не поможешь, - ляпнул я. Старик и Оскар перег-
лянулись.
- Мария... - негромко сказал Оскар старику, - я пола-
гаю...
- А тебе не надо полагать, - отрезал Мария. - Лэн, дру-
жок, если хочешь, то можешь позвать маму или сестру.
Я понял, что они уже все про меня знают.
- Не надо, - сказал я. - Мне попадет.
Мария понимающе кивнул:
- Где Иван?
- В ванной, - я даже удивился такому вопросу. Мария кив-
нул Оскару, и тот, не вынимая руки из кармана, пошел к Ива-
ну. А старик вздохнул, сел в кресло, задумчиво посмотрел на
меня.
- Мальчик, скажи, Иван - хороший человек?
Я кивнул не раздумывая.
- Вот и я так думаю... - вздохнул старик и уставился в
окно. В ванной пару раз звонко хлопнуло, словно кого-то били
по щекам, потом послышалась невнятная ругань на незнакомом
языке.
- Это же ничего не значит, - попытался объяснить я, ко-
сясь на дверь в ванную. - Хороший, плохой, а когда слег поп-
робуют, то все...
- Думаешь? - заинтересовался Мария.
Я промолчал.
- Неверное было решение, - грустно сказал Мария. - Невер-
ное... а как найдешь правильное, не ошибаясь...
Из ванной показались Оскар и Иван.
Оскар был весь в брызгах зеленой воды, злой и сосредото-
ченный. Иван, в одних брюках, мокрый и взъерошенный, казался
пьяным. Он посмотрел на меня, потом на Марию, без всякого
интереса. Оскар уронил Ивана на кровать, тяжело, словно куль
с мусором, тот присел, уперся руками и тихонько хихикнул.
Потом еще раз. Старик молча смотрел на него сквозь черные
очки, Оскар брезгливо отряхивал руки, но далеко не отходил.
- Это слег, товарищи! - торжественно сказал Иван, словно
кому-то еще не было ясно. - Это машинка, которая будит фан-
тазию и направляет ее куда придется, а в особенности туда,
куда вы сами бессознательно - я подчеркиваю: бессознательно
- не прочь ее направить.
- Понятно, - сказал Мария.
- Чем дальше вы от животного, тем слег безобиднее, но чем
ближе вы к животному... - Иван уронил голову на грудь и за-
молчал. Потом уставился на старика с легким удивлением. Вид-
но, отходить начал. - Я для вас не авторитет, - вяло продол-
жил Иван, - но найдутся те, кто поверит...
- Кто-то будет пытать людей в темных подвалах, - мрачно
сказал Мария. - Кто-то - обнимать гурий в садах... - Он по-
косился на меня и не закончил. - Да. А ктото - спасать мир,
побеждать слег и объяснять глупому начальству страшные тай-
ны... которые начальство давно знает.
Иван ничего не понимал. В его фантазиях, наверное, тоже
были Оскар, Мария, я, и сейчас его мечты так спутались с ре-
альностью, что разделить их он не мог. Смотрел на нас, тер
переносицу, хватался за лоб и молчал.
- Я виноват, - тоскливо сказал Мария. - Нельзя было тебя
посылать, Иван. У тебя с Амальтеи остался этот комплекс...
работать под самим Быковым - не шутка. И ведь знал же, что
тебе захочется самому все раскопать, но...
- Вы не виноваты, Мария, - сказал Оскар.
- Виноват! - рявкнул Мария. - Виноват! Иван всегда, всег-
да старался быть первым! А рядом оказывались такие титаны,
что свободно было лишь последнее место! И в космосе, пото-
му-то он и ушел, и на войне, и в интернате, и в управлении.
Вот и зрела мечта... оказаться лучшим.
- Я ничего не понимаю... - прошептал вдруг Иван. - Ма-
рия... вы же... Оскар... я вас чуть не убил, Оскар! Старик
покосился на меня:
- Ты иди спать, мальчик, - ласково сказал он. - Иди. Я
замотал головой.
Мария вздохнул. Достал из кармана слег, покрутил в руках.
- Вакуумный тубусоид, - быстро сказал Иван. - Он очень
похож на супергетеродин. Понимаете? Случайно поменяли их
местами, и все! Надо же было так получиться, что они одина-
ковые! Роковая случайность!
Мария молчал. Оскар вдруг решительно двинулся в ванную,
где продолжал трещать и булькать приемник. Раздался грохот,
и наступила тишина.
- Роковая случайность... - снова сказал Иван севшим голо-
сом, глядя на слег в руках Марии. - Перевоспитывать. Внед-
рять человеческое мировоззрение...
Старик поднялся. Подошел ко мне, положил на плечо руку, и
я напрягся.
- Лэн, дружок, скажи, ты стал бы пробовать слег? - спро-
сил он. Очень серьезно.
- Нет, - я замотал головой.
- Ты же слышал, что это очень здорово, - сказал Мария.
- Вот еще, - я фыркнул, покосившись на Ивана. И тут мне в
голову пришла мысль, что меня сейчас накормят "Девоном", су-
нут в ванну и включат слег, чтобы я тоже стал проклятым, как
Иван... Вывернувшись из-под руки Марии, я отбежал, но только
он ни о чем таком не думал, он опять смотрел в окно и задум-
чиво говорил вслух:
- Строятся заводы по производству антивещества, космичес-
кие корабли бороздят просторы галактики, раскапывают древние
города, а в то же время... да какое мировоззрение им можно
внедрить, Иван! Разве ж это поможет? Старое не уходит само,
Иван. Оно цепляется за жизнь, фашистскими путчами, ганг-
стерскими бандами, наркоманами... тянется в будущее, в золо-
той век. Поздно их перевоспитывать. Вот, - Мария указал на
меня, - вот это наша надежда! Они слега не попробуют. И на
дрожку не пойдут. Верно, малыш? На всякий случай я кивнул.
- А Страна Дураков... может захлебываться в горячей воде,
истреблять друг друга, прыгать через высоковольтные провода,
раз нравится. Эволюция, Иван. Жестоко, но справедливо. Прош-
лое уходит само, без насилия... - Он покрутил в руках слег и
с отвращением швырнул о стену. Слег хрустнул и разлетелся. -
Надо только...
Он замолчал.
Оскар, который вышел из ванной, взял Ивана за плечо и
сказал:
- Но страдают и наши люди. Пек, Римайер, Жилин...
- Мы тебя увезем, Иван, - строго произнес Мария. - Все
будет в порядке. Поверь.
Иван дернулся, как от удара.
- Никуда я не поеду! - зло сказал он. - Пока закон об им-
миграции позволит - никуда не уеду! А потом нарушу закон! Не
может быть, чтобы здесь не оказалось тех, кто ненавидит этот
сытый мир! Я помогу им не растрачивать ненависть по мелочам!
Мария вздохнул:
- Пойдем, Иван. Еще поговорим. Пойдем.
Иван встал, зябко поежился, обхватывая плечи. Глянул на
меня, и его взгляд прояснился:
- Знаешь, Лэн, я видел чудесный мираж! Ты и Рюг стояли
передо мной почти взрослые, вы решили поехать в Гоби, на Ма-
гистраль...
Я ничего не сказал, не очень-то мне хотелось ехать в пус-
тыню, где уже лет двадцать строили какую-то магистраль и,
видно, собираются строить еще столько же. Мария взял Ивана
за руку и, как ребенка, повел из спальни. Иван замолчал и
обмяк.
Так он больше ничего и не сказал. Я подождал, пока они не
вышли, и в окно проследил, что точно ушли. Потом пошел в
ванную, открыл сток и стал убирать разбитый приемник. На по-
лу валялись выпавший слег и супергетеродин, вынутый Иваном.
Эти супергетеродины почему-то всегда ломаются. И они во всех
приемниках стоят. А слег, который Иван называл вакуумным ту-
бусоидом, по виду точно такой же, и везде продается по пять-
десят центов. Дальше же все просто, правда? Обязательно
кто-то слег вместо гетеродина вставит и в ванну заберется.
Может, я и маленький - пока, и трусливый - пусть даже
навсегда, только не дурак. Все я понимаю, но кричать об этом
не буду. И слег не стану пробовать, лучше уж в пустыне в
песке возиться, магистраль эту дурацкую строить...
- Лэн, - сказали из-за спины. Я повернулся - это был Рюг.
- Я в саду ждал, - пояснил он. - Думал, вдруг чего...
Он засопел.
- Помоги убраться, - попросил я. - Не хочу, чтобы Вузи
это увидела, она расстроится очень.
- А так, думаешь, не узнает? - удивился Рюг. - Иван те-
перь никуда не уедет... - Взял тряпку, сыпанул на нее порош-
ка, и принялся с сопением оттирать ванну от "Девона". Делал
он это умело.
- Ну, узнает, только позже...
Мы убрались в ванной, умылись и не сговариваясь вернулись
в холл. Конечно, спать уже не хотелось, да и рассвет насту-
пал.
- Рюг, хочешь, когда вырастем, поедем в Гоби строить же-
лезную дорогу? - спросил я. Рюг очень удивился:
- А что, надо?
Я подумал и кивнул:
- Да, наверное. Придется.
За окном светлело, и мы стояли рядом, держась за руки.
Какая предстоит работа, подумал я. Какая работа... Только
что уж делать, раз мы все прокляты.
Апрель 1997 г.
Алма-Ата