Анджей глянул на часы. Было уже без десяти. Он со вздохом полез под стол, нашарил там башмаки и вынул из них уже затвердевшие носки. Потом задрал правую ногу повыше и осмотрел стертую пятку. Ссадина немного подзатянулась, но было еще больно. Заранее сморщившись, он осторожно натянул задубевший носок и подвигал ступней. Совсем сморщился и потянулся за ботинком. Обувшись, он опоясался ремнем с пустой кобурой, оправил и застегнул куртку.
— На, — сказал Изя. Он толкнул Анджею через стол пачку исписанных бумаг.
— Что это? — без всякого интереса спросил Анджей.
— Бумага.
— А… — Анджей собрал листки и спрятал в карман куртки. — Спасибо.
Изя уже снова читал. Быстро, как машина. Ай да Изя! Анджей вспомнил, до чего ему не хотелось брать Изю в экспедицию. С этим его нелепым видом огородного чучела, с этими его бородавками, наглым хихиканьем, самоочевидной непригодностью к тяжелым физическим нагрузкам — было совершенно ясно, что Изя будет доставлять массу хлопот, а толку от архивариуса в походных условиях, приближенных к боевым, будет чуть. И все оказалось не так.
То-есть, ТАК тоже оказалось. Изя первым стер ноги. Сразу обе. Изя был невыносим на вечерних рапортах со своими идиотскими неуместными шуточками и непрошенной фамильярностью. На третий день он ухитрился провалиться в какой-то погреб, и его пришлось вытаскивать. На пятый день он потерялся и задержал выступление на несколько часов. Во время стычки на триста сороковом километре он вел себя как последний кретин. Солдаты издевались над ним, а Кехада с ним постоянно ссорился. Было. Все было.
И при всем при том довольно скоро получилось так, что Изя сделался самой популярной в экспедиции фигурой, не считая, может быть, полковника. А в известном смысле и более популярной. Во-первых, он находил воду. Геологи много и тщетно искали источники, сверлили скалы, потели, совершали изнурительные переходы во время привалов. Изя просто сидел в волокуше под уродливым самодельным зонтиком и копался в старых бумагах, которых у него набралось уже несколько ящиков. И он четыре раза предсказывал, где искать подземные цистерны. Правда, одна цистерна оказалась пересохшей, а в другой вода порядочно протухла, но дважды экспедиция получила прекрасную воду, благодаря Изе и только Изе. Во-вторых, он нашел склад солярки. И наконец, Изя всех снабжал бумагой. Запасы пипифакса кончились после первого же взрыва желудочных расстройств, и вот тут популярность Изи, единственного хранителя и обладателя бумажных богатств в местах, где не то что лопуха — пучка травы не отыщешь, тут уж популярность Изи достигла наивозможнейшего предела…
Изя кончил разбирать одну пачку бумаг и извлек из-за пазухи вторую.
— Есть что-нибудь интересное? — спросил Анджей. Не потому спросил, что ему действительно было любопытно, а просто захотелось как-то выразить нежность, которую он вдруг испытал сейчас к этому неуклюжему, нелепому, даже неприятному на вид человеку.
Изя не успел ответить — успел только помотать головой. Дверь распахнулась, и в комнату шагнул полковник Сент-Джеймс.
— Разрешите, советник?—произнес он.
— Прошу вас, полковник, — сказал Анджей, поднимаясь. — Добрый вечер.
Изя вскочил и пододвинул полковнику кресло.
— Вы очень любезны, комиссар, — сказал полковник, медленно, в два разделения усаживаясь. Выглядел он, как обычно, — подтянутый, свежий, пахнущий одеколоном и трубочным табаком — только вот щеки его за последнее время совсем ввалились, и необычайно глубоко запали глаза. И ходил он теперь не со своим обычным стеком, а с длинной черной тростью, на которую заметно опирался, когда приходилось стоять.
— Эта безобразная драка под окнами… — сказал полковник. — Я приношу вам извинения, советник, за моего солдата.
— Будем надеяться, что это была последняя драка, — угрюмо сказал Анджей. — Во всяком случае, я больше ненамерен этого терпеть.
Полковник рассеянно покивал.
— Солдаты всегда дерутся, — произнес он. — В британской армии это даже поощряется. Боевой дух, здоровая агрессивность и так далее… Но вы, конечно, правы. В таких тяжелых походных условиях это нетерпимо… — Он откинулся в кресле, достал и принялся набивать трубку. — А ведь потенциального противника все не видно, советник, — сказал он юмористически. — Я предвижу в связи с этим большие осложнения для моего бедного генерального штаба. И для господ политиков тоже, если быть откровенным.
— Наоборот! — немедленно вмешался Изя. — Вот теперь-то и начнутся самые славные деньки. Раз нет настоящего противника, значит, нужно его придумать! А как показывает мировой опыт, самый страшный противник — это противник придуманный. Уверяю вас, это будет жуткое чудовище. Армию придется удвоить.
— Да? — сказал полковник по-прежнему юмористически. — Интересно, кто же его будет придумывать? Уж не вы ли, мой комиссар?
— Нет, — сказал Изя. — Вы. Вы в первую очередь. — Он принялся загибать пальцы. — Во-первых, вам придется…
В дверь стукнули, и, прежде чем Анджей успел ответить, вошли Кехада и Эллизауэр. Кехада был мрачен, Эллизауэр неопределенно улыбался откуда-то из-под самого потолка.
— Прошу садиться, — холодно сказал Анджей. Он постучал костяшками пальцев по столу и сказал Изе: — Изяслав, мы начинаем.
Изя умолкнул на полуслове и повернулся к Анджею лицом, перекинув руку через спинку кресла. Полковник выпрямился и положил ладони на набалдашник трости.
— Ваше слово, Кехада, — сказал Анджей.
Начальник научной части сидел прямо перед ним, широко расставив толстые ноги, а Эллизауэр, как всегда, устроился у Кехады за спиной и сильно ссутулился, чтобы не слишком торчать.
— По геологии ничего нового, — мрачно проговорил Кехада. — По-прежнему глина, песок. Никаких следов воды. Здешний водопровод давно пересох. Может быть, оттого они и покинули эти кварталы… Не знаю. Данные по солнцу, температуре и так далее. — Он достал из нагрудного кармана листок бумаги и перебросил Анджею. — У меня пока все.
Анджей кивнул.
— Транспортная часть? — сказал он.
Эллизауэр сел прямо и стал говорить поверх головы Кехады.
— Сегодня прошли тридцать восемь километров. Двигатель трактора номер второй надо ставить на капитальный ремонт. Очень сожалею, господин советник.
— Так, — сказал Анджей. — Что это значит — капитальный ремонт?
— Два-три дня, — сказал Эллизауэр.
— Часть узлов надобно сменить, а другую привести в порядок… Может быть, даже четыре дня. Или пять.
— Или десять, — сказал Анджей. — Дайте рапорт.
— Или десять, — согласился Эллизауэр, все так же неопределенно улыбаясь. Не вставая, он протянул через плечо Кехады свой рапорт.
— Вы это в шутку? — стараясь говорить очень спокойно, спросил Анджей.
— Что именно, господин советник? — Эллизауэр испугался. Или сделал вид, что испугался.
— Три дня или десять дней, господин специалист?!
— Я очень сожалею, господин советник… Я боюсь сказать точно… Мы не в гараже… и потом, мой Пермяк… у него какая-то сыпь, весь день его рвало… А он у меня главный моторист.
— А вы?
https://habr.com топ 10 для генерации видео.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Похожие публикации -