Что-то со мной сделалось за последние годы, думал он. Что-то я утратил. Цель я утратил, вот что. Каких-нибудь пять лет назад я точно знал, зачем нужны те или иные мои действия. А теперь вот не знаю. Знаю, что Хнойпека хорошо бы поставить к стенке. А зачем это — непонятно. То есть, понятно, что от этого мне станет легче работать, но зачем это нужно — чтобы мне было легче работать? Это ведь только мне одному и нужно. Для себя. Сколько лет я уже живу для себя… Это, наверное, правильно — за меня для меня никто жить не станет, самому приходится заботиться. Но ведь скучно это, тоскливо, сил нет… И выбора нет, подумал он. Вот что я понял: ничего человек не может и не умеет, одно он может и умеет — жить для себя… Он даже зубами скрипнул от безнадежной ясности и определенности этой мысли.
Он вышел из склепа в тень колонн и зажмурился. Желтая раскаленная площадь, утыканная пустыми постаментами, лежала перед ним. Оттуда волнами накатывал жар, как из печи. Жар, жажда, изнурение. Это был мир, в котором надлежало жить и, следовательно, действовать.
Изя спал, уткнувшись лбом в раскрытый томик, вытянувшись на каменных плитах в тени. На штанах сзади у него зияла прореха, ноги в стоптанных башмаках были неестественно вывернуты. Немой был тут же — сидел на корточках с закрытыми глазами, привалившись спиной к колонне, на коленях у него лежал автомат.
— Подъем, — сказал Анджей устало. Немой раскрыл глаза и встал. Изя приподнял голову и поглядел на Анджея сквозь заплывшие веки.
— Где Пак? — спросил Анджей, озираясь.
Изя сел, вцепился скрюченными пальцами в пыльную шевелюру и принялся ожесточенно скрестись.
— Ч-черт… — пробормотал он невнятно. — Слушай, жрать же хочется невыносимо… Сколько можно?
— Сейчас пойдем, — сказал Анджей. Он все озирался. — Где Пак?
— Поше-ауэатеку, — ответил Изя, неистово зевая. — Ф-фу, разморило к чертям…
— Куда пошел?
— В библиотеку пошел, — Изя вскочил, подобрал томик и принялся запихивать его в мешок. — Мы решили, что он пока отберет книги. Сколько сейчас времени? Мои остановились, вроде…
Анджей взглянул на часы.
— Три, — сказал он. — Ну, пошли?
— Может, пожрем сначала? — предложил Изя нерешительно.
— На ходу, — сказал Анджей. Он испытывал какое-то смутное беспокойство. Что-то ему не нравилось. Что-то было не так. Он взял у Немого автомат и, заранее щурясь, шагнул на раскаленные ступеньки.
— Ну вот… — ворчал позади Изя. — Теперь на ходу жрать… Я как честный человек его ждал, а он даже пожрать толком не дает… Немой, дай-ка сюда мешок.
Анджей, не оглядываясь, быстро шел между постаментами. Ему тоже хотелось есть, внутри так и сосало, но что-то толкало его идти, и идти быстро. Он поудобнее пристроил ремень автомата на плече и снова мельком посмотрел на часы. Было все те же три часа без одной минуты. Он поднес запястье к уху. Часы стояли.
— Эй, господин советник! — позвал его Изя. — Держи.
Анджей приостановился и принял у него две галеты, проложенные жирной консервированной свининой. Изя уже смачно хрумкал. Рассматривая на ходу сандвич — откуда ловчее кусать, Анджей спросил:
— Когда Пак ушел?
— Да почти сразу же, — сказал Изя с набитым ртом. — Мы с ним осмотрели этот пантеон, ничего интересного не нашли, и он отправился.
— Зря, — сказал Анджей. Он понял, что его беспокоило.
— Что — зря?
Анджей не ответил.
IV
Никакого Пака в библиотеке не было. Он, конечно, сюда и не заходил. Книги валялись грудой, как и раньше.
— Странно, — сказал Изя, растерянно вертя головой. — Он же сказал, что отберет все по социологии…
— Он сказал, он сказал… — сквозь зубы проговорил Анджей. Он ткнул носком башмака подвернувшийся под ноги пухлый том, повернулся и сбежал по лестнице. Обвел все-таки. Обвел, гад косоглазый… Он сам толком не понимал, в чем именно заключается хитрость и гнусность замысла косоглазого гада, но всеми фибрами души чувствовал: обвел.
Теперь они шли, прижимаясь к стенам — Анджей по правой стороне улицы, Немой, который тоже понял, что дело дрянь, — по левой. Изя полез было на середину, но Анджей так гаркнул на него, что архивариус опрометью вернулся и пошел след в след, возмущенно сопя и презрительно фыркая. Видимость была метров пятьдесят, а дальше улица представлялась словно бы в аквариуме — все там мутно дрожало, отсвечивало и даже вроде бы какие-то водоросли струились над мостовой.
Когда они поравнялись с кинотеатром, Немой вдруг остановился. Анджей, следивший за ним краем глаза, остановился тоже. Немой замер неподвижно, словно к чему-то прислушиваясь, обнаженный тесак он держал в опущенной руке.
— Гарью несет… — тихонько проговорил сзади Изя.
И Анджей сейчас же почувствовал запах гари. Вот оно, подумал он с отчаяньем. Немой поднял руку с тесаком, махнул вдоль улицы и двинулся дальше. Они прошли еще метров двести со всей возможной осторожностью. Запах гари усиливался. Запах горячего металла, тлеющего тряпья, солярки и еще какие-то сладковатые, почти вкусные запахи. Что же там произошло? — думал Анджей, стискивая зубы до хруста в висках. Что он там учинил? — твердил он в тоске. Что там горит? Это же там горит, несомненно… И тут он увидел Пака.
Он сразу подумал, что это Пак, потому что на трупе была знакомая куртка из выцветшей голубой саржи. Ни у кого в лагере больше не было такой куртки. Кореец лежал на углу, разбросав ноги, уронив голову на самодельный короткоствольный автомат. Ствол автомата был направлен вдоль улицы в сторону лагеря. Пак был какой-то непривычно толстый, словно раздутый, и кисти рук у него были черно-синие и лоснились. Анджей еще не успел как следует понять, что же он на самом деле видит, как Изя с каким-то карканьем оттолкнул его, отдавив ему ногу, бросился через перекресток и упал рядом с трупом на колени.
Анджей сглотнул и посмотрел в сторону Немого. Немой энергично кивал и показывал тесаком куда-то вперед, и Анджей увидел там, на самой границе видимости, еще одно тело. Кто-то там еще лежал посередине улицы, тоже толстый и черный, а сквозь марево видно было теперь, как поднимается над крышами искаженный рефракцией столб серого дыма.
Опустив автомат, Анджей пересек перекресток. Изя уже поднялся с колен, и, подойдя, Анджей сразу понял, почему. От трупа в голубой сарже непереносимо тянуло сладким и тошным.
— Боже мой… — произнес Изя, поворачивая к Анджею покрытое потом застывшее лицо. — Они же его убили, подонки. Они же все вместе его одного не стоят…
Анджей мельком взглянул под ноги на страшную раздутую куклу с черной язвой вместо затылка. Солнце тускло отсвечивало на россыпи медных гильз. Анджей обошел Изю и, больше уже не прячась, не пригибаясь, зашагал наискосок через улицу к следующей раздутой кукле, над которой уже сидел на корточках Немой.
Спа процедуры для мужчин в москве мужской спа салон в москве. . информация от партнеров здесь
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Похожие публикации -