Михаил Пискунов
ДИКТАТОРЫ И УРОДЫ
(четырнадцать сцен с комментариями)
Как выжить среди равнодушных людей тому, кто остро чувствует чужую боль? Как отстоять в себе человека среди убийц и провокаторов? Герои пьесы по-разному отвечают на волнующие их вопросы: одни смиряются, другие восстают против всех, третьи философствуют, четвертые воюют… Объединяет их лишь нетерпимость.
Жанр – социальная притча.
Пьеса остро, подчас очень резко затрагивает проблемы человеческих отношений.
В пьесе 11 действующих лиц: 7 мужских ролей и 4 женских.
Внимание! Все авторские права защищены. Любое использование материала или его частей возможно только с письменного согласия автора!
…Заходи, друг, устраивайся поудобнее. Ты пришел сюда не в гости, поэтому не веди себя, как дома: давай уважать друг друга. Ты пришел для того, чтобы узнать кое-что, о чем раньше не знал.
Среди прочих есть два класса людей: класс диктаторов и класс уродов. Они призваны истреблять друг друга. Диктаторов меньше, чем уродов, но они сильнее. Все уроды действуют сообща, тогда как диктаторы делят между собой власть и никогда не уступают один другому. Уроды, объединившись, могут давать отпор диктаторам, но не могут победить в силу изворотливости и ума последних.
Диктаторам можно все, уродам нельзя ничего. Между ними одна война – между «можно» и «нельзя». Постарайся сейчас понять, кто ты есть на самом деле. Это сложно, потому что диктаторы и уроды так тщательно перемешаны, что порой трудно понять, кто есть кто. Бывает, урод примеряет маску диктатора, тогда он опасен, потому что перестает бояться. Страх делает человека слабым. Запомним это.
Иногда диктатор прикидывается уродом, и если он делает это отменно, то любое убийство только вдохновляет его, придает новые силы. Безнаказанность делает человека смелым. И это усвоим.
Но нет ничего опаснее, когда диктатор и урод примиряются между собой! Тогда кажется, что изо всех людей выживут только эти двое, вплавленные друг в друга и идущие против нас. Неужели они непобедимы?
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА ПЕРВАЯ.
Что-то грязное, напоминающее чердак. Света не видно. Всюду сырость. Вокруг много ненужных вещей, каждая из которых для чего-то приспособлена: ящик от пивных бутылок – стул, стопки книг, покрытые тряпками, — кровать… Справа – грубо сколоченная дощатая дверь, через которую входят и выходят отсюда. На полу, рядом с ней, покоится большой моток бечевки. К окну на крышу, которое сейчас распахнуто, придвинута лестница, на ней расположилась девушка лет семнадцати, напялившая старый свалявшийся свитер и не первой свежести джинсы. Это Томка. Кажется, что она специально разлеглась на лестнице, чтобы было удобно разглядеть кусочек неба, который молча смотрит на нее сверху.
ТОМКА. (Кому-то в небо.) Я не верю, что ты есть. Тебя придумали, чтобы управлять нами. И тебя все боятся. А я не боюсь. Нет, не боюсь. Я хочу поскорее узнать, на самом ли деле ты такой, каким тебя рисуют люди. Но я в тебя не верю. Если ты такой сильный, тебе одного слова хватит, чтобы не было вокруг меня уродов! Но ты молчишь, а их все больше. Я хочу умереть, чтобы спросить, почему ты молчишь.
Входит Мужчина и остается незамеченным.
Если ты такой добрый, скажи, почему люди убивают? Я не хочу убивать. Потому что я не убийца. Мне уже семнадцать лет, но я еще не жила как следует. И не хочу начинать с убийства. Ответь, что мне делать! Молчишь… Думаешь, что я по своей воле воробышка поймала… Они надо мной… развлекались, связали здесь веревками и начали по очереди… А ты молчал, все видел и молчал… Я не верю, что ты есть. Я хочу умереть, чтобы поверить…
МУЖЧИНА. Они скоро вернутся.
ТОМКА. Вы кто?
МУЖЧИНА. Я тот, кто тебе сказал: «Они скоро вернутся».
ТОМКА. Долго здесь? Значит, слышали, как я сейчас разговаривала… сама с собой.
МУЖЧИНА. Ты говорила, что хочешь услышать или увидеть кого-то. Кто он?
ТОМКА. Никто. Мне сейчас никто не нужен, я хочу быть одна… Голос знакомый. Вы были здесь раньше?
МУЖЧИНА. Скорее, да, чем нет.
ТОМКА. Зачем вы сюда приходили?
МУЖЧИНА. Искать справедливость.
ТОМКА. Вы считаете, есть справедливость?
МУЖЧИНА. Я это знаю.
ТОМКА. Зря ищете! Чтобы что-то найти, нужно увериться в том, что это что-то есть. Все это враки от хромой собаки, про справедливость. Если она где-то спряталась, то уж точно не здесь, где-нибудь вне земли, там, где люди как люди, а не как звери!
МУЖЧИНА. Тебе трудно жить?
ТОМКА. Противно.
МУЖЧИНА. Ты отрицаешь существование добрых человеческих отношений. Но не потому, что не веришь в них.
ТОМКА. А почему же?
МУЖЧИНА. Потому что сама уже не человек.
ТОМКА. Не вам судить! Живу так, как хочу, по своей воле. И здесь я по своей воле.
МУЖЧИНА. От ребенка избавишься по своей воле?
ТОМКА. Хочу – оставлю, хочу – избавлюсь. Я давно живу сама по себе. Ищите свою справедливость в другом месте!
МУЖЧИНА. Она должна быть здесь.
ТОМКА. Здесь есть пыль, грязь, паутина, дохлые крысы, вонь, плесень – все, кроме вашей справедливости! Эй, где ты, в какой темный угол забилась, бедняжка? Ау-у!
МУЖЧИНА. Справедливость нужно искать среди людей.
ТОМКА. Да? Тогда сперва найдите здесь людей.
МУЖЧИНА. Они скоро вернутся.
ТОМКА. Люди? Эти подонки, которые связали меня и надо мной надругались, они — люди? Это среди них вы хотите найти справедливость?.. Гроб, Панча – они никогда не слышали такого слова! Гроб вообще чуть в колонию не загремел, мать у него умерла – он ржал над тем, как ее в землю опускали! Он справедливый? Или Панча, который бабку свою родную на улицу выгонял, чтобы она там побиралась и домой ему пиво и сигареты таскала?.. Убирайтесь отсюда, они вас убьют, слышите? Все равно вы тут ничего не найдете!
Голоса Гроба и Панчи:
— Она уже свалила отсюда!
— Далеко не уйдет.
ТОМКА. Они! Лезьте на крышу, скорее!
МУЖЧИНА. Ты не должна сдаваться.
ТОМКА. Вас найдут!
МУЖЧИНА. Ты не должна сдаваться!
Мужчина скрывается на крыше. На чердак вваливаются двое. Это Гроб и Панча. Они приволокли связанного по рукам и ногам парня. Это Андрей. Рот у него заклеен, глаза затянуты шапкой.
ГРОБ. Она тут. Соскучилась? Развлечемся опять? Дашь машку пощупать?
ТОМКА. Отвянь! Что с этим делать?
ГРОБ. С хрустами сейчас голяк, из этого вытрясем.
ПАНЧА. Папаша у него башлевый, даст, скоко надо, как узнает, что натворил его бэбиенок!
ТОМКА. А что он натворил?
ПАНЧА. Фуфло всякое нес… В общем, обработаешь его по всем правилам – и ништяк!
ТОМКА. По каким правилам?
ПАНЧА. Гроб, втолкуем ее правила-то?
ГРОБ. Тебе че, память вправить? Штанишки стащишь и перепихнешься, поняла? Только попробуй сквознуть кому – руки у нас длинные! Пойдем, Панча, на крыше подождем, звезды посчитаем.
ТОМКА. Нельзя туда, там люди!
ГРОБ. А мы что, волки?
ТОМКА. (Орет.) Нельзя туда, я сказала! Сволочи!
ГРОБ. Что это было, Панча? Она на нас наехала!
ПАНЧА. Царапается, кошка!
ГРОБ. Нет, я что-то не врубаюсь, ты на кого свою хлеборезку открыла?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Похожие публикации:
Новое на сайте:
Отличная статья, правдо, мне очень понравилось,
постер вообще частенько радуете гостей вашими творчеством.
тут с многим сложно не согласится.
от всего сердца продолжайте в том же духе.