Детская

Размещено в разделе Пьесы | Декабрь 2nd, 2011

МАТЬ. Сделай же что-нибудь… А то Лида вместе с бандой Польского дверь
выломает… Говорит, не буду с вами спать…!
ОТЕЦ. Виктор согласен, я ему объяснил…
МАТЬ. Виктор, ну да… Он ведь гость, как раз вовремя приехал, ясное дело,
разобьют дверь… И Ирка сбежал из армии, хоть это ты слышал!
ОТЕЦ. Сбежал… Ноги у него слишком молоды, вот потому… А почему сбежал…
МАТЬ. Откуда мне знать? Ну хоть это-то скажи, Иржи!
ИРКА. Что мне вам сказать? Боже, что вам сказать? Разве вы поймете, как меня
надраивают…
ОТЕЦ. Надраивают… Что за слово такое, надо же…
ИРКА. А вот так, надраивают… Что вам сказать! Что я вам могу сказать!
МАТЬ. Ну отцу-то ты можешь сказать!
ОТЕЦ. Не хочет, пусть молчит… В конце концов… Могу себе представить…
Генералы не плюют, только солдат иногда плюнет на сапог, так ведь, Иржи…
ИРКА. Вот видишь, мама, ничего я сказать не могу! Здесь всегда было очень
тихо, никогда никто ни о чем не спрашивал… Да, поплевываем себе на сапоги… Зубы у меня от этого разболелись…
ОТЕЦ. Зубы… Мне почти шестьдесят, Иржи, а зубы свои… Я много хлеба ем…
МАТЬ. Ты понимаешь вообще, что случилось? Ирка сбежал из армии! Посадят
его на десять лет, или на пять, все едино…
ОТЕЦ. Вернется… Пойдет на поезд, да, Иржи… Вот тут немного денег,
возвращайся…
ИРКА. Отстаньте от меня… Но кое-что я тебе хотел сказать, папа… Один на
один…
МАТЬ. Вот и хорошо… поговорите… Виктор, пойдемте… И ты, Лида… Надо же
что-то делать, идемте, что сидеть…
Мать, Лида и Виктор уходят.

СЦЕНА 5-я

ОТЕЦ. Ну, Ирка… Ты что-то хочешь, да… Но мне нечего стыдиться… Это не моя
вина, вот так… У меня только и есть, что моя физиономия, уже в двадцать лет она такая была…
ИРКА. Еще бы, ты же ею за всю жизнь ни разу не пошевелил! Окостенел весь…
ОТЕЦ. Я столько пережил… Не знаешь, не говори… Не ты старый, а я…
ИРКА. Старый-то старый, да и только. Окаменел ты.
ОТЕЦ. Галенит… Помнишь, как ты в Липно галенит нашел? Его уж поди нет,
куда-нибудь завалился…
ИРКА. Я вот тритона нашел, у Марии, в детской… Она мне однажды купила
тритона, да тот из аквариума вылез… Мы его целый день искали и не нашли… И вот только сегодня… Засохшего под батареей.
ОТЕЦ. Тритон – земноводное, он то в аквариуме, а то под батареей. Так обычно
бывает.
ИРКА. Ты все такой же!
ОТЕЦ. Преувеличиваешь… Это слишком… слишком… как сказать… как в романе.
ИРКА. И почему ты тоже не засох…
ОТЕЦ. Ты грубый, в этом все дело. Грубый, дикий, тебе только и надо, что меня
чернить.
ИРКА. Ты тоже мог спокойно лежать под батареей — все эти пятнадцать лет! Когда бы я к тебе ни пришел с каким-нибудь вопросом, ты всегда лежал в кровати и читал о канарейках. Ты исступленно переворачивал страницы, чтобы всем видать было, как ты силишься. Только знаешь, папа, вот это шелестение тебя и выдавало! Ты хоронился, чтобы мы тебя ни о чем не спрашивали! Елозил, значится, по углам, как этот несчастный тритон, все колени себе протер, а в сердце у тебя молоко скисло…
ОТЕЦ. Вот диалект-то привился… Это потому, что тебя в Домажлице послали.
ИРКА. Мне стыдно за тебя, так и знай! Мерзкий ты, маленький, маленький, маленький тритон! Кто вырвался из моих объятий, когда «Славой» выиграл в третьей лиге? Ты. А кто ни словечка не вымолвил, когда я Зузку привел, ты на нее пялился как баран, даже «здрасьте» не сказал. И все при этом было хорошо, хорошая физиономия, мешки под глазами, улыбка сердечная. Но в сердце у тебя была вода, слякоть, такая, как в озере за Градиште.
ОТЕЦ. Хорошо же тебя там учат… Стихами излагаешь, говорю. Что ни слово, то стих. И ты ведь при этом в армии. Наверно, за ворота ходишь.
ИРКА. Блин…! Извини, папа… Знаешь, я хочу, чтоб ты хоть раз мне вмазал, дал по морде, чтоб я почуял, что у меня отец есть, что у меня батя есть…! Батя! Ты, значится, не понял ничего? Что я не просто так сбежал, что я, поди, что-то страшное натворил… Батя, прошу тебя, сделай что-нибудь, не сиди сиднем!
ОТЕЦ. Ну, хватит… Говорю тихо, но ясно. Вернись.
ИРКА (удрученно). А я вернулся. Вернулся домой.
Возвращается мать.
МАТЬ. Вы кричите…
ОТЕЦ. Чего удивляться, у нас же солдат в доме…
МАТЬ. Ты слишком строг к отцу, Иржи… Радуйся, что он оставил вас в покое, говорил, что я могу ему дать… Сам должен понять… Одевал тебя красиво, не хотел, чтобы ты носил то же, что и он… Хоть это оцени, Иржи… Все равно, не задерживайся, тебе пора на поезд…
ОТЕЦ. Еще бы… Оставить в покое, я всю жизнь это говорил. От меня тоже слишком много хотели, а я ничего не добился. Надо самостоятельным быть, Ирка, самостоятельным… Но тут люди, а люди все с умыслом, и только твое сердце… А у тебя оно плаксивое, говоришь, как проповедник. Вот я бы тебя за ворота не пускал.
ИРКА. За ворота ходить надо, иначе там сдохнуть можно… Пивные хорошие, в парке никто не трогает… Хоть раз я углядел, что там много красок… Много красок, много света… Но оставаться там я не могу…
ОТЕЦ. Слабый ты. Крылья у тебя не выросли. И говоришь, как поэт.
ИРКА. Брось, папа… Теперь мне все равно туда нельзя, раз уж я решил… Раз уж хочу быть твердым, как ты в своих тапках…
ОТЕЦ. Им почти десять лет. У таких, как я, нога больше не растет.
МАТЬ. Что делать будем? Я вызову полицию, противно, но что, Иржи, я могу для тебя сделать? Ну, один день туда-сюда, со всяким может случиться, простят уж. Бывает ведь…
Входят Виктор и Лида.
Виктор! Скажи, Иржи, бывает, правда?
ИРКА. Не важно… Да, бывает, там и сям.
МАТЬ. Вот видишь… Если не уйдешь, пойду за полицией… Я или отец… Или Виктор. Вы пойдете, Виктор, да?
ВИКТОР. Не получится. Я, правда, не смогу.
МАТЬ. Хотите, Виктор, чтобы я пошла, да?
ВИКТОР. Валяйте…
МАТЬ. Ах, вот как, Виктор? Вы что, серьезно… такой тон и все уже решено? Это было злобное слово, что-то мне вонзилось в сердце, такое холодное… Хорошо, значит, я пойду, пойду…
ИРКА. Зачем тебе туда ходить? Зачем вы об этом говорите? Я ведь решил, а не вы. И наказание для меня, а не для вас.
ОТЕЦ. Нельзя тебе дома оставаться. Быстро найдут.
ИРКА. Я и не останусь дома. Что мне здесь делать? Впрочем… Я бы спокойно тут мог остаться, чтобы меня нашли. Это завтра будет, всего два дня пройдет, ничего ужасного не случится. Буду плакать, притворяться… Поеду в Словакию…
МАТЬ. Куда-куда? Ты что, знаешь там кого-нибудь? Как партизан, в Словакию… Что ты там делать будешь?
ИРКА. В Словакию, а потом дальше… С Пепиком, если он захочет…
МАТЬ (после паузы). Еще и Пепика втянуть хочешь… Торт возьми, мы весь не съедим.
ИРКА. Он для Марии. Она придет, сказала мне.
ОТЕЦ. Мария придет? Ты что-то другое говорил… Ну, пусть придет, все равно ничего нам не скажет…