Почитать:

Айсберг Тауматы

Без оружия

В стране водяных

Второе Средиземье

Пепел бикини
Пепел бикини 2

Сокращённый пепел бикини

День Триффидов
День Триффидов 2

Звери у двери

Жук в муравейнике

Летающие кочевники

Машина желаний

Мир иной

Бататовая каша

Огненный цикл

Пионовый фонарь

При попытке к бегству

Саргассы в космосе

Семейные дела

Совсем как человек

Трудно быть рэбой

Старые капитаны

Хорек в мышеловке
Хорек в мышеловке 2

Христолюди

Четвертый ледниковый период

Экспедиция тяготение

Экспедиция на север

Частные предположения

Мы живем хорошо!

За стеной

Камни у моря

Тройка семёрка туз

Детская

Психтеатр

А и Б

Живые трупы

Лиола

Диктаторы и уроды

Император Иван

Старый обычай

Продавец органов

Пальто из пони

8 комедий


RSS

Частные предположения

Аркадий и Борис Стругацкие
 
Частные предположения
(1-й вариант)

 

Изд. «Альфа Эридана», «Молодая Гвардия», М., 1960

OCR: Oleg Tumakov
Поэт Александр Кудряшов
Валя Петров пришел ко мне сообщить об этом. Он стянул с головы берет, пригладил волосы и сказал:
— Ну вот, Саня, все решено.
— Он сел в низкое кресло у стола и вытянул свои длинные ноги. Он улыбался совершенно так, как всегда. Я спросил:
— Когда?
— Через декаду. — Он сложил берет пополам и разгладил на колене. Все-таки назначили меня. Я было совсем потерял надежду.
— Нет, почему же, — сказал я. — Ведь ты опытный межпланетник.
Я достал из холодильника вино. Мы чокнулись и выпили.
— Мы стартуем с Цифэя, — сказал он.
— Где это?
— Спутник Луны.
— Вот как, — сказал я. — Я думал, Цифэй — это созвездие.
— Созвездие — это Цефей. А Цифэй по-китайски значит «старт». Собственно, это стартовая площадка для фотонных кораблей.
Он поставил рюмку на стол, надел берет и встал.
— Ладно. Я пойду.
— А Ружена? — спросил я. — Ружена знает?
— Нет, — ответил он и снова сел. — Она еще не знает. Я еще не говорил ей. Мы помолчали.
— Это надолго? — спросил я. Я знал, что это — навсегда.
— Нет, не очень, — сказал он. — Собственно, мы рассчитываем вернуться через сто пятьдесят лет. Или через двести. Ваших, земных, конечно. Очень большие скорости. Почти круглое «це».
Валя задумался на минуту.
— Ладно, — сказал он. — Мне надо идти. Но он не поднимался.
— Выпьем еще вина, — предложил я.
— Давай.
Мы выпили еще по рюмке.
— Что ж, — сказал он — Перед нами был Горбовский, а перед Горбовским Быков. Я третий. Готовятся еще две экспедиции. Десять лет рейса, ну, от силы пятнадцать.
— Да, конечно, — сказал я. — Эйнштейновское сокращение времени и все такое.
Он встал.
— Ты будешь провожать меня, Саня? — спросил он.
Я кивнул. Он поправил берет и пошел к двери. У дверей он остановился.
— Спасибо, — сказал он.
Я не ответил. Просто не мог сказать ни слова. С Петровым на «Муромце» уходили еще пять человек. Троих я знал — Ларри Ларсена, Сергея Завьялова и Сабуро Микими. Провожавших было человек десять. Когда до старта осталось около часа, все расселись в кают-компании. На Цифэе не было тяжести, и нас обули в ботинки с магнитными подковами. Ружена и Валя держались за руки. Ружена сильно изменилась за это время. Она похудела, глаза ее стали еще больше. Она была очень красива. Валя держал ее руку в своей и улыбался. Мне показалось, что мысленно он уже с невероятной скоростью несется среди отдаленных звезд. Он и Ружена молчали. Только один раз она что-то сказала вполголоса, и он погладил ее по руке.
Остальные тоже молчали. Молоденькая девушка в оранжевом, провожавшая межпланетника, которого я не знал, время от времени всхлипывала.
Мне не раз приходилось провожать людей в пространство. Другим, наверное, — тоже. Но сейчас все было по-иному. С этими шестерыми мы прощались навсегда. Я подумал, что они вернутся, когда никого из нас не останется в живых — ни меня, ни Ружены, ни девушки в оранжевом. Этих шестерых встретят наши потомки. Может быть, даже их собственные потомки.
— Ты не огорчайся, — сказал Валя громко.
— Я не огорчаюсь, — ответила Ружена.
— Это ведь очень нужно.
— Я понимаю.
— Нет, — сказал Петров. — Ты не понимаешь, Руженка. Ты совсем ничего не понимаешь. Вот и Александр не понимает. Сидит Александр и думает: «Ну зачем им это нужно?» Верно, Саня?
Он смеялся. Нет, он не угадал, о чем я думаю, Я знал Валентина с детства и очень любил его. Но мы были разными людьми. Он всегда был немножко фанфароном и позером. Ему все удавалось, и он привык к этому. Он с улыбочкой шел над пропастями. Наверное, он нравился себе такой — веселый, небрежный и неуязвимый. Я подумал, что и через полтораста лет он сойдет на Землю, весело улыбаясь, постукивая себя по изношенному ботинку тросточкой, вырезанной бог знает на какой планете.
В кают-компанию вошел беловолосый загорелый юноша и сказал:
— Пора, товарищи.
Мы встали. Девушка в оранжевом громко всхлипнула. Я поглядел на Ружену и Петрова. Они обнялись, и он зарылся носом в ее волосы.
— Прощай, ласонька, — сказал он. Ружена молчала.
Она отстранилась от него и попыталась поправить прическу. Волосы не ложились.
— Иди, — сказала она, — Иди. Я не могу больше. Пожалуйста, иди. — У нее был низкий, непривычно ровный голос. — Прощай.
Он поцеловал ее и попятился к выходу. Он пятился, клацая подковами по полу, и глядел на нее не отрываясь. Лицо у него было белым и губы тоже были белыми. У люка его заслонил широкий Ларри Ларсен, затем незнакомый межпланетник, которого провожала девушка в оранжевом, затем Сережа Завьялов. — До свидания, Руженка, — сказал Петров. Я только позже вспомнил, что он сказал «до свидания», и подумал, что он оговорился. Когда они вышли и люк за ними захлопнулся, беловолосый юноша нажал какие-то кнопки на стене. Оказалось, что сферический потолок кают-компании служил чем-то вроде стереотелеэкрана. Мы увидели «Муромца». «Муромец» был первоклассным кораблем с прямоточным фотонным приводом на аннигиляции. Он захватывал и сжигал в реакторе космический газ, и пыль, и еще что-то, что бывает в пространстве, и имел неограниченный запас хода. Скорость у него тоже была неограниченной — в пределах светового барьера, конечно. Он был огромных размеров, что-то около полукилометра в длину. Но мне он показался серебряной игрушкой, фужером для шампанского, повисшим в центре экрана на фоне частых звезд.

На правах рекламы: Михаил Ломоносов безусловно является одним из величайших Российских деятелей и важнейшей личностью в истории развития химии. Узнать подробнее кто такой михаил ломоносов биография которого известна во всем мире, вы можете на сайте http://www.people.su/37
Мы глядели на него как завороженные. Вдруг экран осветился. Свет был очень яркий, как молния, белый с лиловым. Этот свет ослепил меня. А когда разноцветные пятна уплыли из глаз, на экране остались только звезды.
— Стартовали, — сказал беловолосый юноша. По-моему, он завидовал.
— Улетел, — сказала Ружена.
Она подошла ко мне, неуклюже переставляя ноги в подкованных ботинках, и положила руку на мой рукав. У нее дрожали пальцы.
— Мне очень тоскливо, Саня, — сказала она. — Я боюсь.
— Если позволишь, я буду возле тебя, — сказал я.
Но она не позволила. Мы вернулись в Новосибирск и расстались. Я сел за поэму. Мне хотелось написать большую поэму о людях, которые уходят к звездам, и о женщине, которая осталась на прекрасной зеленой Земле. Как она стоит перед уходящим другом и говорит низким ровным голосом «Иди. Я не могу больше. Пожалуйста, иди». А он улыбается белыми губами.
Через полгода рано утром Ружена позвонила мне Она была такой же и большеглазой, как тогда на Цифэе. Но я подумал, что в этом виноват сиреневый оттенок, какой иногда бывает у видеоэкранов.
— Саня, — сказала Ружена. — Я жду тебя на аэродроме. Приезжай немедленно.

читай Приднестровье сегодня сегодня


Страницы: 1 2 3 4 5


Похожие публикации -
  • «В ОКНА СОННЫЕ ЛУНА ЛЬЁТ СИНИЙ СВЕТ…»
  • Отель «У подвыпившего криминалиста»
  • Сталкер
  • Референт: Мемуар
  • Писатель Дмитрий Глуховский рекомендует…
  • Оставить комментарий