Марш Бойцовых Котов
Бывает так. Читаешь интересную книгу, и вроде бы всего в ней хватает: фантазии, мысли, приключений… И вдруг всего несколько рифмованных строк выводят все на новый уровень, добавляют жизни, приносят какое-то особое настроение. Может быть, тут все дело в контрасте стихотворного текста с обычной псевдодокументальностью фантастики, или в том, что стихи всегда несут в себе больший эмоциональный заряд.
Но обычно редко кто из фантастов приводит стихотворение или текст песни целиком. Считается достаточным бросить всего несколько строк — эффектное начало, окончание песни или сонета, и нужный результат достигнут. Делают ли это авторы от неумения обращаться с рифмами так же виртуозно, как с прозой, или причина — понимание того, что недоговоренность всегда глубже и лучше, чем какие бы то ни было стихи (кроме по-настоящему гениальных)… Так или иначе, большинство песен и стихов из фантастических произведений манят вопросом: «А что там дальше?». И находятся люди, желающие по-своему ответить на этот вопрос. В этом номере мы предлагаем вам подборку дописанных различными авторами стихотворений из произведений А.Н. и Б.Н. Стругацких. И, естественно, открываем ее «Котологией» -вариантами Марша Бойцовых Котов.
Марш Бойцовых Котов
Багровым заревом затянут горизонт,
И гул разрывов слышится вдали
Тропой войны идет Бойцовый Кот
И он живет всем бедам вопреки.
Он счастлив, он смертям, как солнцу рад,
И он смеется, поднимаясь в бой,
Не подведет надежный автомат,
И рядом друг, он заслонит собой.
Горит земля, как спичка на ветру,
И как костры, пылают города,
Бойцовый Кот идет, как на смотру,
И не свернет с дороги никогда.
Война — благословение земли,
Война — за приключеньями поход,
Алайский герцог нас ведет вперед,
Бойцовый Кот нигде не пропадет!
Леопольд де Массаракш, он же В. Гордеев.
Марш Бойцовых Котов
Багровым заревом затянут горизонт,
На нем, как жар в костре, пылают бронеходы,
Во славу герцога, вперед, Бойцовый Кот,
Не привыкать тебе к кровавому походу.
Вперед, вперед, вперед, за славой и удачей,
Вперед, вперед, вперед, по пеплу и смертям,
Никто тебя не ждет, и по тебе не плачет,
И можешь ты идти ко всем чертям…
Вперед, вперед!
Зачеркнут трассерами дымный небосвод,
Гром, вой и визг снарядов глушат все подряд,
Во славу герцога, вперед, Бойцовый Кот,
В твоих руках пусть не остынет автомат.
Вперед, вперед, вперед, хотя бы на край света,
Вперед, вперед, вперед, отточены штыки,
Священный черный зверь на наших беретах
Пусть вечно скалит в ярости клыки…
Свои клыки!
Железный дождь безостановочно идет,
Руины корчатся в неистовом огне,
Во славу герцога, вперед, Бойцовый Кот,
Ты служишь высшему призванию — войне!
Вперед, вперед, вперед, ты незнаком со страхом,
Вперед, вперед, вперед, грохочет пулемет,
Пусть все кругом сгорит огнем и распадется прахом,
Бойцовый кот нигде не пропадет!
Бойцовый Кот!
Последний куплет, который в трезвом виде перед портретом Девы Тысячи Сердец исполнять не рекомендуется, автор и редакция сочли необходимым привести из соображений приличия в следующем виде:
………………………………
……………………………
Во славу герцога, вперед, Бойцовый Кот,
……………………………….
Вперед, вперед, вперед, …………………
Вперед, вперед, вперед, ………….
…………………………………….
Бойцовый кот и здесь не подведет,
На то и Кот!
В. Мартыненко, 6.1989
Юл Двуглавцев
Не возвращайся, если не уверен,
Что кто-нибудь тебя обратно ждет,
Что где-то для тебя открыты двери
И свет не гаснет ночи напролет.
Не возвращайся в дом пустой и темный,
Где будут только ты и тишина,
А ночь висит, окутав мир огромный
В проеме незакрытого окна.
Не возвращайся, если в сердце пусто,
И ты не нужен в мире никому,
И если больше некуда вернуться,
Чтоб снова не остаться одному.
Не возвращайся, если нету цели
И ты бредешь по жизни наугад,
Не возвращайся, если не уверен,
Зачем ты возвращаешься назад.
Но если в жизни у тебя иначе,
Не верь ничьим советам, и тогда
Иди, и да хранит тебя удача,
И возвращайся, если есть куда.
Немалую часть сборника составили номера, не попавшие в кино или спектакль по той или иной причине (не принял композитор, не влезло в метраж, не устроило редактора, не совпало с замыслом режиссера), но сами по себе вполне достойные.
Так вышло с Константином Бромбергом. Он позвал меня в свою картину «Чародеи» по мотивам любимейшей книги «Понедельник начинается в субботу» Стругацких. То-то я разлакомился, предвкушая счастье! И работа пошла сразу же. Я сочинил двенадцать или тринадцать текстов, один другого лучше.
И все они были — мимо.
Никак я не попадал в тон, в стиль, в лексику картины. И композитор Крылатов искренне мучился со мной. Пришлось мне отступиться от этой работы, тем более — сроки в кино беспощадны, а дело шло к срыву всех графиков. Спасибо Дербеневу, выручил группу.
А мне в утешение осталось несколько приличных песенных стихов, и если найдутся желающие написать музыку — я не против.
СКАЗКА БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ
Гимн науке
Вы подумайте, что за волшебники
Современные колдуны!
Чудодеи науки и техники,
Выдающиеся умы!
Они все объяснили, расчислили
И в красивые схемы свели,
И нечистую силу очистили
И в ковер-самолет запрягли.
Чудотворцы седые и юные,
Академики и доктора
Уже столько всего напридумали,
Что уж, кажется, дальше куда.
Даже кажется нам по наивности,
Сто могли бы они разрешить
И проблему сердечной взаимности,
И задачу, как надобно жить…
Не трудитесь, ученые головы:
Тут не надо теорий и книг:
Грусть и радость не впишутся в формулы,
А с любовью и вовсе тупик.
Тут приходится каждому смертному
До всего доходить самому,
Доверяя сердечному трепету
Куда больше, чем просто — уму…
Отворились ворота
Отворились ворота,
Хлопнули ладоши,
Отлетели кто куда
Старые галоши,
Съехал галстук набекрень
И уехал к тете,
И забыли мы в полете
Пристегнуть ремень!
Посадили в поле лук —
Выросла малина,
Самолет летел на юг —
И проехал мимо,
Точный сделали расчет,
Сроки назначают —
Все равно никто не знает,
Что произойдет!
Пусть погода в декабре
Хуже средней нормы,
Пусть на гордом корабле
Мачту смыли штормы,
И пускай рискую я
Опоздать к обеду —
Все равно я еду! Еду!
Голову сломя!
Вот и ночь
Вот и ночка подоспела.
Спите, братцы, кончен день.
Что за хлопотное дело —
Убаюкивать людей!
Все неймется им, не спится
От забот или обид.
У кого-то поясница,
У кого — душа болит.
А иной уснуть захочет,
Да не может ни черта:
То ли зависть его точит,
То ли совесть нечиста.
Ну, а нам какое дело?
Ясный месяц, белый снег.
Отдыхай, ребята, смело,
Кто хороший человек.
Что пропало — то найдется,
Повторится, что прошло,
Состоится, обойдется,
Невзирая ни на что!
Подобру да поздорову
Распрекрасно заживешь.
Если думать по-другому,
То, конечно, хрен заснешь.
Тройка мчится
До чего же надоела
Городская суета!
До чего же нас заела
Наша тесная среда!
То ли дело на просторе
В синем море, в чистом поле.
Запрягайте, братцы, что ли,
Отворяйте ворота!
Мы упряжку с бубенцами
Только видели в кино.
Есть и лошади, и сани,
А поехать не дано:
То начальство, то погода,
То семья не без урода…
Здравствуй, русская природа, —
Не видал тебя давно!
И не надо мне вовеки
Ни отдельного дворца,
Ни бензиновой телеги
Все четыре колеса!
Лишь бы только глушь лесная,
Ветер вольный, даль земная.
Лишь бы песня удалая,
Эх! Да девица-краса!
Ночь накануне признания
Белый снег выпадает обычно по осени.
А бывает — в июне… бывает, в июне…
Ночь подводит черту. Ночь, как правило, — после.
А твоя — накануне… твоя — накануне.
Свой замызганный шарф и костюм немудрящий
Приготовь, как доспехи, — ведь это доспехи!
Ты красив, благороден, ты принц настоящий
И уверен в успехе. Уверен в успехе!
Потому что безмолвие спящей красавицы —
Это так тяжело! Бред, кошмар, наважденье!
Остановится все, если рыцарь не явится
В наш стремительный век скоростного движенья!
Отдохни, отдохни, уважаемый рыцарь,
Чтобы утром была и осанка и поступь.
В наше время к уснувшему сердцу пробиться…
А когда было просто? когда было просто?..
Так держать, капитан
Есть, конечно, на свете герои
Из породы отборных мужчин:
Капитаны, атлеты, ковбои,
Покорители горных вершин.
Ну, а кто не попал в супермены,
Для такого — какая стезя?
Если что — пусть уходит со сцены.
Ну, а если нельзя?
Что же делать-то? Плащ не по росту.
Шлем и латы — откуда их взять?
И руке — непривычно, непросто
Боевую сжимать рукоять.
Как же быть? Ни на грош суперменства.
Ну и ладно. Тем больше почет.
Раз уж выпало время и место,
То чего там — вперед!
Пусть не очень-то складно выходит,
И кому-нибудь даже смешно, —
Сердце подлинной болью исходит
Так, что слева рубаху прожгло!
Не по пеленгу, не по дороге,
Не по звездам — их слопал туман, —
Лишь по звуку душевной тревоги
Так держать, капитан!
Ким Юлий. Летучий ковер: Песни для театра и кино. — М.: Союз кинематографистов СССР; Всесоюзное творческо-производственное объединение «Киноцентр», 1990. — С. 4, 85-88.
В. Черник
ПОЭЗИЯ
© В. Черник, 1990
Комсомолец Донбасса (Донецк).– 1990.– 27 февр.– (№ 40).– С. 6.
Будучи в гостях в макеевском КЛФ «Лестница в небо», мне довелось услышать от Натальи Тищенко нарекания, что в выпусках КЛФ не уделяется внимания НФ-поэзии. Мы ничуть не забывали о ней, ведь, по выражению В. Шефнера, «фантастика ходит где-то рядом с поэзией». Свидетельство этому творчество самого В. Шефнера, поэта и фантаста. Многие другие фантасты используют стихотворения в своих произведениях. Правда, могут быть казусы. Вспомним, как Нахалка в одноименном рассказе В. Журавлевой на вопрос, что ей понравилось в фантастическом романе, ответила: «Стихи Антокольского. На четырнадцатой странице есть восемь строчек – это здорово!».
О взаимопроникновении поэзии и фантастики несколько лет назад члены ростовского КЛФ «Притяжение» Алексей Лысенко и горловского КЛФ «Контакт» Елена Кулинич, взаимодополняя, написали доклад «Фантастика в поэзии и поэзия в фантастике», где на богатом фактическом материале показывают, что роднит фантастику и поэзию. Много внимания здесь уделяется творчеству Р. Брэдбери. Проза Брэдбери сама поэтичная – это целая антология англоязычной поэзии. Помните, знаменитое «Будет ласковый дождь» из «Марсианских хроник»? Мальчишками мы заучивали наизусть это стихотворение Сары Тисдейл.
С докладом гости «Контакта» смогут познакомиться. Нас же сейчас интересует дружба с поэзией А. и Б. Стругацких. Этому можно посвятить отдельный доклад. Пока же вспомните одно место из повести «Трудно быть богом»:
«Цурэн Правдивый, изобличенный у преступной двусмысленности и потакании вкусам низших сословий, был лишен чести и имущества, пытался спорить, читал в кабаках теперь уже откровенно разрушительные баллады, дважды был смертельно бит патриотическими личностям и только тогда поддался уговорам своего большого друга и ценителя дона Руматы и уехал в метрополию. Румата навсегда запомнил его, иссиня-бледного от пьянства, как он стоит, вцепившись тонкими руками в ванты, на палубе уходящего корабля и звонким, молодым голосом выкрикивает свой прощальный сонет «Как лист увядший, подает на душу», (БСФ, т. 7, с. 101).
Кто не испытывал сожаления, что не может вместе с Руматой слышать этот сонет? Наверное, таким чувством проникался, Михаил Снегирев, член омского КЛФ «Алькор», когда писал сонет, который мы предлагаем прочесть.
В. ЧЕРНИК.
КАК ЛИСТ УВЯДШИЙ, ПАДАЕТ НА ДУШУ
Как лист увядший, падает на душу
Последнего прощания печаль…
И гнев в груди, и несказанно жаль,
Что сердцем не моряк, я предал сушу
И вынужден бежать в чужую даль…
Я не страшусь чужбины и не трушу,
Но вдруг обет – петь Родину – нарушу,
Сухими сделав фразы ли, слова ль?..
А неправдиво сказанное слово
Иль улетит без пользы, как полова,
Иль, обратясь, ударит, как мячом.
О, Родина! Души моей основа,
Надежду дай к тебе вернуться снова
Хоть ветром, хоть дождинкой, хоть лучом!..
(29.11.1975)
М. СНЕГИРЕВ.
полезная информация здесь . https://forum.khabara.ru/topic_8412 подробности на сайте
Похожие публикации -